Исповедь пофигиста

— Вы что, уже выехали? Звоните из будки? Не понял. Вы поехали домой и въехали в Хамельне в витрину магазина? Но зачем? Это не Марина? И не Сельма? Ах, Петра… А где твой Войцик? В витрине? Он что, манекен? А! Там стоял грузовик и вы не смогли его объехать. Сколько вы выпили? Всего две пляшечки? На каждого? Стойте, не рыпайтесь. Скажут, что вы удрали с места происшествия. Я позвоню в хамельнское крипо, там меня уже знают.

Идиоты! Как две девочки, ей-богу.

Ага, снова звонят.

— А! Это Марина! Вы уже в будке? Хорошо, тогда езжайте на Шпринге, никуда не сворачивайте. Что будет по сторонам? Много чего: автохаусы разные, выставка каких-то огородных пугал, элеватор вроде. Не смотрите по сторонам, думайте обо мне! Только вперед! Има герадеаус! Что-что? Какой я? Ну, вы же читали! Если коротко, очень горячий, как супермен. Я буду вас встречать в гоночном костюме, костюм для карта за полторы тыщи. Я когда в нем в клуб вхожу, все встают и выходят. Завидуют! Какие еще приметы? Очень рыжий. Просто — рыжая бестия! Ариец! Конец связи.

Если так дальше пойдет, у меня самого к ночи будут проблемы. Войцик совсем одурел, нашел время въезжать в витрину. Хорошо еще, не при хозяине. Он думает, что он в Польше. Попадет в полицейский компьютер, может смело продавать машину — затравят! Так, надо звонить в Хамельн. Где телефон крипо? Нет телефона крипо. Где же я его потерял? Где визитка херра Шильке? Все, полный коллапс! Кто-то звонит.

— Лукацкий! Это ты, Войцик? Ты уже в полиции, даешь показания? Без адвоката? И без меня. Адьет! Кровь взяли? Да не с витрины. Взяли. Сколько? Да не крови сколько. Промилле? Сколько? Шесть!!! Матка боска! Знаешь, что это значит? Три бутылки чистой эткуфки. Ты столько и выпил? И что теперь делать? Сиди там, я тебя до утра вытяну. Сейчас мне некогда, девочки, наверно, уже около Хамельна. Мои, блин, девочки! Чьи же еще? Я не делюсь последним куском, тем более двумя. Это — приват! Жди!

Скоро ехать на вокзал, по времени они уже около Хамельна. Надо все прибрать в последний раз. Нет, проветривать ничего не нужно. Пусть будет настоящий мужской запах, как в прериях, им это понравится. Не понравится, будут спать на балконе, без меня. И так, блин, бесплатное удовольствие, как будто я ничего не стою.

Так, все на месте: душ течет, музычка играет… Убрать ледоруб со стены или нет? Может, им Троцкого убили. Пусть висит, подумают, что я альпинист. Я же писал: спортивного телосложения. Конечно, альпинист, раз ледоруб на стене. Ну что, в плейстейшн поиграем, во вшигонялку, телек врубим — все будет круто! Когда тут спать…

Пилим-пилим, пилим-пилим-пилим! Это «хэнди».

— Ну? Проехали Шпринге? Давно? Уже из Хамельна выехали? Это все из-за Войцика я вас потерял! Он мне голову задурил. Не волнуйтесь, его не будет, на фиг он нам нужен. С женой и пятью детьми в Польше. Нет шильда на Бад Пюрмонт? Не может быть. А какой есть? Снова на Хамельн? А слева? И слева на Хамельн? А где же на Пюрмонт? Нашли? Сразу три шильда и все в разные стороны, все верно. Выбирайте, где покороче. Курс на Эмерталь! Жду звонка!

Снова звонит Войцик.

— Игорь! Я убежал из полиции и бегу к тебе пешком вместе с Петрой.

— Только не ко мне! У меня нет свободных мест, до утра. Бегите к Марку, спрячьтесь у него под кроватью и ждите меня.

И снова — мои телочки:

— Игорь! Мы около самого Пюрмонта. Но здесь авария, нас разворачивают, посылают по другой дороге, куда-то в горы. Пошел дождь. Откуда мы говорим? По «хэнди». Немцы позволили позвонить.

Через десять минут.

— Игорек! Мы в горах, в какой-то деревушке. Очень холодно и темно. Еле нашли автомат. Приезжай за нами, ждем!

Куда ехать? В какие горы? Мы так не договаривались. Я что, альпинист? Я водила. С ледорубом, но без прав. Да и желаний уже никаких, последнее желание сейчас в туалете смыл. На улице, они говорят, ветер и дождь — и вся любовь… У Войцика пьяный бред, у девок проблемы.

Больше мне никто не звонил. Растревожили душу и бросили одного. Где они все заблудились?

Утром звонит Войцик:

— Рыжий! Ты зачем в Хамельне витрину грохнул? Тебя уже повсюду ищут. Айда в Польшу!

Ну, ржачка! А через два дня — сразу два письма. Одно из Телекома об отключении всех видов связи. За что? Я же им сказал, что за все заплачено. Так им надо, чтоб еще и деньги пришли? Дикая страна!

А второе письмецо от этих тварей: какой-то дурацкий счет на двести пятьдесят марок — за бензин, за разговоры по «хэнди», за двойное(!) потраченное время при отсутствии полового контакта… Чушь собачья! Так я им позвонил, они говорили со мной по очереди.

— Это что за шайсе? — спрашиваю.

— Это не шайсе, херр Лукацкий, это счет за наши услуги. Бесконтакный секс. Кстати, очень недорого за двух девочек за ночь. Если вы не согласны и у вас есть к нам претензии, в конце письма телефончик. Оплатите счет, как принято в Германии, и можете по нему позвонить. Там вам все по-русски доступно объяснят: почему надо платить и так далее.

— Я же, блин, просил профессионалок не беспокоиться.