Исповедь расстриги. Как воскреснуть из мертвых

И тут мои глаза временно ослепли от солнца, а уши почти оглохли от резких звуков – нет, то были вовсе не колокола, а срезанные на разном уровне газовые баллоны, большие и поменьше, их развесили на балках над дощатым помостом рядом с храмом, и молодой монах с длинной рыжей бородой неистово стучал по этим «колоколам» какими-то колотушками.

Зажатая людьми, я не видела ступени лестницы, и, ощупывая их ногами, чтобы не упасть, вместе со всеми осторожно спустилась вниз и медленно пошла с крестным ходом вокруг собора. Вдруг импровизированные колокола резко смолкли, все замерли, и неожиданно звонкую тишину прорезал сильный голос отца настоятеля, читающего Евангелие, в конце его голос буквально взлетел на очень высокой ноте, и следом бодро вступил братский хор, а народ многократно и слаженно проорал в ответ на возгласы: «Воистину воскресе!».

До сих пор эта яркая картинка помнится мне со всеми ощущениями: глаза слезятся от солнца, в уши врезается оглушительный перезвон колоколов-баллонов, и в неуёмной энергии рыжебородого звонаря угадывается мощная закалка бывшего ударника рок-группы. На тёплом ветру колышутся алые с золотом хоругви и чёрные мантии монахов, а в пёстрой толпе, идущей за ними, все радуются, как дети, потому что батюшка архимандрит буквально поливает народ святой водой, макая длинное, как веник, кропило в большую серебряную чашу размером с ведро. Её с лёгкостью держит в руках могучий и совершенно мокрый парень в сияющих одеждах, он счастливо улыбается, громко поёт, и капли святой воды яркими бликами светятся в его курчавых волосах и дрожат на ресницах, а воздух вокруг пахнет ладаном, мокрой пылью и свежей зеленью.

Незнакомая радость заполняет меня до краёв, и я тоже иду в поющей и ликующей толпе мокрая и совершенно счастливая!..

Но самое удивительное – это невероятная атмосфера, царившая тогда в монастыре.

Представьте себе, что вы приехали в гости к очень добрым и любящим родственникам, которых вы никогда не видели и даже ничего о них не знали. Но вот наконец-то вы нашли друг друга, и счастливы увидеть, как вы похожи, и как много у вас общего, родного, хоть вы такие разные.

Реально, это настоящая большая семья, и в семье есть любящий отец, бесспорный авторитет и глава рода, все его любят, уважают, и с удовольствием слушаются. И Юрку здесь искренне любят и очень гордятся, что такой талантливый художник бросил греховный мир и пришёл к ним спасаться.

А ещё у них сейчас самый главный праздник – Пасха, Христос Воскрес и мы с ним воскреснем! Они сияют от неподдельной радости, поют красивым многоголосием, вкусно едят и всех угощают.

Я никогда ничего подобного не испытывала, все мои родственники были разбросаны по разным городам далеко друг от друга, мы очень редко встречались, иногда звонили, но, в основном, годами писали друг другу письма, поэтому такая семейная общность в монастыре поразила меня и восхитила! Я выросла без отца и всегда тянулась к мужчинам, от которых исходят отцовские энергии – у здешнего батюшки архимандрита отцовская любовь фонтаном била через край, и всем её хватало с избытком, и молодым, и старым, и своим, и приезжим.

Иногда у меня перед глазами вставал образ моего потерянного навсегда эстета, я с содроганием представляла, что бы он сказал, если бы всё это увидел, и меня застукал бы здесь в таком виде, и смерил взглядом этих женщин, мужчин, их одежду – брррр!..

А вот отец Георгий обрадовался бы от всей души, и Юрка вон сияет глазами!

Я грелась лучах всеобщей любви и радости, как замёрзший человек на солнышке, всё вокруг казалось таким прекрасным и родным, что уезжать мучительно не хотелось. Но надо.

* * *

И тогда, как положено, маятник качнулся в другую сторону, и начались чудеса со знаком «минус».

Как только я вышла за ворота монастыря, простившись с Юркой, который вручил мне пакет с пасхальными гостинцами для Альки, именно в тот самый момент, когда я меньше всего ожидала засады, на меня разом с утроенной силой навалились все мои болезни.

Такое чувство, будто легион бесов не посмел сунуться за мной в святое место, а злобно поджидал у ворот монастыря, и как только я вышла на дорогу, то рогатые навалились всем скопом и устроили мне «тёмную».

Именно такая картинка встала у меня перед глазами, когда в них резко потемнело от боли. Я еле-еле доплелась до автобуса и чуть живая добралась до дома.

Хотите верьте, хотите нет, но я на своей шкуре тогда поняла, монастырь – особое пространство и там действуют совсем другие причинно-следственные связи.

Вскоре я узнаю духовное правило, которое гласит примерно следующее: «Уезжая из святого места и вкусивши благодать, приготовь свою душу к искушениям».

Короче, расслабляться нельзя никак.

Переезд

После той Пасхи я неистово искала варианты обмена нашей квартиры, сама подавала объявления в газеты и бегала по адресам. Можно сказать, что варианты отсутствовали вовсе, а те, которые я смотрела, вариантами никак не являлись.