Исповедь «Русского азиата» Русские в Туркестане и в постсоветской России.

Студентом, в меру своих скромных возможностей, я начал приобретать пластинки с записями классических произведений, заложив основу фонотеки. В общежитии прослыл меломаном. Помню, в нашу комнату влетел Борис Клаптенко: «Ты слышал, как поет Борис Штоколов?» «Нет?» — «Послушай и запомни! Это второй Шаляпин!»

Борис — высокий, крепкий парень, поступил в институт сразу после службы в Морфлоте и ему особенно было приятно, что Штоколов, в свое время, окончив школу юнг служил на крейсере «Киров». Великий русский бас, народный артист СССР Борис Тимофеевич Штоколов ушел из жизни 6 января 2005 года.

Пролетели пять лет незабываемой студенческой жизни. Дипломный проект я защитил на «отлично». Тема диплома была неординарной, над ней я работал руководствуясь специальной литературой и журнальными статьями. Моим руководителем дипломного проекта был начальник одного из научно–исследовательского и проектного института. Он предложил мне место в своём отделе с тем, чтобы продолжить работу теперь уже над кандидатской диссертацией. Однако от этого заманчивого предложения пришлось отказаться. В Киргизии меня ждала жена Капитолина и годовалая дочь Наташа.

Увы! Первый брак оказался неудачным. Недаром сказано: «Нет большей бессмыслицы, нежели плющ благоразумия на зелёных ветвях молодости».

Что касается диссертации, то «свято место пусто не бывает». Через несколько лет по приезде в Алма—Ату я традиционно навестил свой институт и на профильной кафедре встретился с молодым сотрудником — Иваном Подгорным — инженером предыдущего выпуска. Он сообщил, что защитился по моей теме, листал мой дипломный проект.

Тогда же я поехал в Центральный парк им. Горького навестить свой студенческий дом, но меня ждало разочарование! Наше старое, дореволюционной постройки общежитие исчезло — на его месте была разбита прямоугольная цветочная клумба. Оставалось сесть на скамейку, предаться воспоминаниям и погрустить.

Фрунзе — с толица Киргизии, 1965 год

После окончания института в 1965 году я вернулся в Киргизию. Свою производственную деятельность начал мастером в Чуйском предприятии эл. сетей «Киргизглавэнерго», Минэнерго СССР.

Город Фрунзе (ранее Пишпек) — ныне Бишкек, расположен в центральной части Чуйской долины у северного подножия Киргизского хребта. Город был назван в честь М. В. Фрунзе (1885–1925) — революционера, советского государственного и военного деятеля, крупного военачальника Красной армии во время гражданской войны, который родился в Пишпеке. Бишкек в переводе на русский язык — мутовка для взбалтывания кумыса. В 1825 году на территории современного Бишкека возникла крепость Пишпек, построенная по приказу Кокандского хана. Через 37 лет ее захватили русские войска, было основано поселение, которое в 1878 году получило статус уездного города. В 1887 году в нем насчитывалось всего 6,6 тысячи жителей.

В конце XIX века, в Киргизии, как и повсюду в Средней Азии и Казахстане наши предки, как я уже отмечал, селились всерьез и надолго. Гарантией служила мощь Российской империи, закрепившей к тому времени свое присутствие в Туркестане. Вот и потянулись многолюдные обозы из Малороссии, Центральной России и с Урала. Путь был долгим и опасным. К горькому сожалению, мы, русские, мало помним своих предков — первых переселенцев, тех, кто заложил основы цивилизации в регионе с патриархально–феодальным уровнем развития, а ведь известно: «Кто не знает своего прошлого, у того нет будущего». Революция до нуля низвела заслуги и роль инициативных русских людей, потом и кровью создавших в Киргизии города и поселки, горнодобывающую промышленность, сельское хозяйство, образование, здравоохранение. Все стало не в счет! Одних отнесли к «кулакам», других — к иным классовым врагам советской власти. К этой же категории были отнесены и так называемые «бай–манапские элементы», выступившие против реорганизационных мероприятий советской власти. Коллективизация, в конечном итоге, приводила к отчуждению экономической базы манапов, которые являлись представителями традиционной киргизской аристократии. По свидетельству крупнейшего исследователя Средней Азии академика В. Бартольда, манапами у киргизов становились «люди, выделявшиеся храбростью и мудростью…». Но, как говориться: «В семье не без урода», восстание в 1916 году было возглавлено частью манапов — политических авантюристов.