Исповедь Самбервилля

Что-то холодное настойчиво касалось ее тела, пока она пыталась разлепить свинцовые веки. По ощущению, с тех пор как она уснула, прошло не больше часа.

– Тихо, спящая красавица, – шепотом произнес знакомый голос, и Джес с ужасом поняла, кому он принадлежит.

Кайл, мистер Самбер, господин мэр – все-таки имел ключ от ее дома. Эта мысль пронзила ее мозг, как и та, что его пальцы трогают ее. Запредельно настойчиво он изучал ее тело, и не обращал внимания на ее протесты.

– Любишь спать без нижнего белья?

Джес хотела прекратить все, хотела даже закричать, но не могла. Сладкий плен повязал ей руки, закрыл глаза, зашил рот, и только стон срывался с ее губ. Сколько лет ее не касался мужчина? Сколько лет она отрицала всякую потребность в этом? И что теперь?

– Ты хочешь меня, Джес? – его пальцы опустились ниже, и она прогнулась от его касаний.

Она еще не оправилась полностью ото сна, не могла прийти в себя, не могла оттолкнуть и прогнать. Не могла или не хотела? Это разные вещи. Совершенно разные.

– Я же намекал, что так и будет, – холодные пальцы блуждали по разгоряченному телу и Джес была уверена, что он был доволен производимым эффектом.

Ночной гость, делал свое дело и совершенно не подчинялся протестам, которые выдвигало ее тело.

– Я касаюсь тебя, но ты не отвечаешь мне. В чем дело?

Джес слышала в голосе некую растерянность или злость. Осуждение или отвращение. Ей и самой стало не по себе от того, насколько она очерствела и снаружи, и внутри. Будто камень, который даже вода не в силах сточить. Стало страшно, что он уйдет. Не хотелось этого допускать.

Джес обмякла под его ласками и откинула голову назад. Это было приятно. Старые ощущения стали потихоньку прокрадываться в нее, а Самбер неплохо справлялся с ролью грязного искусителя.

Свет пробивающейся в окно луны осыпал тело серебристыми бликами, оторвал его от земли и унес за пределы Вселенной.

Такие способности не приобретаются, этому учатся, оттачивают навык, вырисовывают на теле схемы чувствительных зон, коротких дорожек к экстазу.

Мощному

до потери сознания, до истощающего обморока, когда разрушается прежний шаткий контроль, и выключает разум, когда становится слишком.

Слишком грубо.

Слишком точно.

Слишком так как надо, безошибочно и верно.

– Я хочу, чтобы ты вспомнила…

Джес резко открыла глаза, сердце в её груди билось с такой силой, что разгоняемая кровь шумела в ушах и отбивалась тошнотворным пульсом в горле. Она поджала ноги и осмотрелась по сторонам. Тело неприятно обволокло липким страхом.

Вчерашнее платье валялось на полу, сбившаяся у ног простынь зияла прорехами. Стало жутко. Память казалась шершавой, изъеденной кратерами и провалами.

Может он ещё здесь? Где-то в доме, который перестал быть безопасным? Что проделывал с её телом, когда мозг отключился? Как вообще можно было позволить подобное, да и спрашивал ли её кто-то?

Джес осторожно встала с кровати, взяла свой халат. Открыла дверь крохотной спальни и прислушалась к дыханию дома.

На кухне мерно капал кран, жужжал старенький холодильник, тикали часы в темной прихожей.

«Давно пора было заменить там лампочку « – отругала себя Джес.

Из приоткрытого окна доносились детские голоса, звенел велосипедный звонок.

Больше ничего лишнего. Никаких звуков. Джес сделала очередной шаг к входной двери и проверила замок.

Заперто.

Но какое это теперь имеет значение, если для того, кто уже пробрался к ней, это не преграда? Собрать все вещи и уехать? Имеющихся денег должно хватить, чтобы устроиться где-то на первое время. Ощущение того, что скрыться здесь больше не удастся, мерзко щекотало нервы.

Она предала мужа, предала их любовь, опорочила все слова, которые посвящала ему, когда он ещё мог слышать. Джес чувствовала себя дешёвкой, второсортным сырьем, двуличной тварью падкой на соблазн.

Хотелось отмыться изнутри, прополоскать пришедшую в негодность душу. Злость, которая расцветала внутри, перетянула ситуацию на себя. Спутала мысли и заставила посмотреть на ситуацию под другим углом.

Было ли бегство выходом? Джес не была уверена в том, что найдет в себе силы оставить своего мужа в одиночестве.

Воздух шумно вышел из легких, когда она опустилась на прохладный пол. Стальная клеть не выдержала шквала эмоций и с лязгающим звуком, рухнула вниз. Здесь было все: боль утраты, разрушенная любовь, неразделённые чувства, отвращение к самой себе, уныние, похоть, страсть, разочарование, боль и ненависть.

Джес закричала, выпуская наружу то, что так долго сидело внутри. Стало легче.

Вернулась давно утраченная решимость, которая придавала сил.

Она зашла в спальню, и открыла ящик комода. Первые попавшиеся под руку вещи и уверенность были ее набором на сегодняшний день. Она уже знала куда направится.

***

Особняк мистера Самбера находился в самом конце города, но виден был абсолютно с любой точки, благодаря местному ландшафту.

Утренние туманы скрывали его от посторонних глаз, и только в ясную погоду сквозь густую растительность, можно было рассмотреть очертания дома, в котором жил мэр.