Исповедь Самбервилля

– Твоя жизнь продолжается, ты молодая девушка, у которой есть желания. Как и у всех людей на земле. Скажи мне, ты встретила того, с кем готова быть до конца своих дней?

– Я не смогла справиться со своей похотью. Она завладела мною, а я не смогла воспротивиться. Мне так стыдно.

Джес громко всхлипнула и ее возглас раздался эхом по храму.

– Мы с тобой беседовали неделю назад. Все было иначе, – монсеньор воспроизвел в памяти их прошлый разговор.

Тогда он говорил с Джес, которая наложила на себя пожизненную печать вдовы. Ее мысли были только о работе и об усопшем муже. Ему было жаль девушку, и каждый раз он пытался вселить в нее веру в будущее. В светлое, счастливое будущее.

– Он вдохнул в меня что-то неизвестное. Я не знаю этих чувств. Но я понимаю, что это неправильно. Так нельзя. Я боюсь его с невероятной силой, но и хочу его не меньше. Он заполнил все свободное пространство вокруг меня, вселился в мысли, и кажется, я влюбилась.

– Любовь – прекрасное чувство. И отнюдь не является грехом, Джес, – улыбнулся монсеньор, – я рад, что скорбь отступила. Этот мужчина, он знает о твоих чувствах?

– Нет. Я никогда не смогу произнести это вслух. Он… Он…

– Откройся ему. Если ты выговоришься, тебе станет легче. Сколько ты будешь давить в себе то, чем должен быть наполнен человек до остатка? Твое признание не грех, и не нужно говорить об этом, как о чем-то постыдном.

– Наверное, вы правы, – Джес вытерла слезы, – я расскажу мистеру Самберу о своих чувствах, потому что не смогу иначе.

– Что? При чем здесь господин мэр?

– Вчера он имел неосторожность проявить ко мне жалость, или Бог знает что еще. И я поняла, как давно он мне нравится. Я всегда открещивалась от этого, считала полным абсурдом, выталкивала подобные мысли из своей головы. Но вчера произошло непоправимое. Старые часы долго стояли и показывали одно и то же время. Время смерти моего мужа. А вчера, они пошли. Мистер Самбер опытный часовщик, настоящий мастер, снова привел их в ход.

– Джес, подожди, ты…, – монсеньор потер пальцами переносицу, пытаясь угомонить свое повышенное сердцебиение, – ты же знаешь мэра. Знаешь, что его душа далека от Бога. И что…

– Он построил этот город, собрал здесь самых несчастных и одиноких. Никому не было до нас дела. Кроме него. Он воздвиг этот храм, пусть и не верил в Бога. Он дал всем работу. Так можно ли говорить, правильно ли говорить о том, что его душа хуже моей или чьей-либо еще?

Он единственный, кто обратил на меня внимание. Хотел помочь. Это было искренне. Это было так, как он умеет.

– Послушай, – святой отец сжал ее плечи в попытке вывести из гипноза, в который ее ввел Самбер, – ты ничего не знаешь о нем. Мы ничего не знаем о нем. И никогда не узнаем его истинных помыслов.

– Он ходит к вам. Посещает исповеди. Вы что-то знаете?

– Знаю, Джес. Поэтому умоляю, держись от него подальше.

Монсеньор отпустил ее и попытался привести дыхание в норму. Он и так сказал много лишнего. Он не должен был. Но сейчас, таинство отошло на второй план, потому что страх за Джес был сильнее.

– Я не понимаю вас.

Ей хотелось выяснить, что он имел в виду, но святой отец уже закончил требу, оставляя много недосказанного.

– Иди с Богом, Джес.

Исповедь Самбера давила на его плечи, душила горло, выкалывала глаза и вырывала язык по самое окончание.

ГЛАВА 2

– Я не вовремя?

Самбер нахмурил брови, когда на его пороге появилась еще одна гостья.

Что за день открытых дверей? Совсем недавно он сетовал на судьбу и Вселенная, как всегда, услышала его неправильно. Появление Джес было приятным сюрпризом, садовник не соврал.

Этот странный паренёк, что-то бормотал про необычные свойства цветка и очень рекомендовал разжиться парой клумб. Если раньше Кайл видел в нем необычное растение, то теперь был намерен узнать о его влиянии больше. Всегда ли запах производил такой эффект, или этой ночью произошло то, что случилось бы без всяких соцветий? Джес давно не была с мужчиной, а накануне он достаточно постарался для того, чтобы произвести на нее впечатление.

– Мистер Самбер? – незваная гостья выдернула его из приятных размышлений.

Он знал, кто стоит перед ним, но показывать этого не собирался. В конце концов, он никого не приглашал и не обязан быть любезным.

Ее длинные белоснежные волосы, сегодня были собраны в ажурную косу, стройные ноги обтянули черные лосины, заправленные в высокий сапог. Под кожаной курткой виднелся воротник белой блузки, а аккуратные пальчики нетерпеливо теребили сумочку. В таком виде она выглядела более привлекательно, чем в старом подвенечном платье.

– Я пришла по делу.

– Я не принимаю дома. А в выходные дни не принимаю вообще, – сухо произнес он, и развернулся в сторону дома.

– Я думаю, ты мог бы сделать исключение, раз уж я здесь.

Такой настойчивости можно было только позавидовать.

Она ускорила шаг и обогнала его. Возле беседки достала из сумки папку с бумагами.

– Не переживай, я много времени не займу.

– У тебя очень интересный подход к делу, Амели, – проговорил он, когда суета с бумагами была окончена.

Самбер обогнул беседку и сел на кованную лавку.