Исповедь самоубийцы

— Там телекамера, — вполголоса процедил Самойлов. — Они сейчас его видят.

— Ну и что? Они же сейчас насторожатся, расспрашивать его начнут…

— Это ж «утка» — для них свой человек.

Дальнейшие события развивались одновременно, параллельно, стремительно, слаженно, синхронно… Словами просто невозможно коротко описать все, что произошло в следующие мгновения.

В унисон со словами Вячеслава Михайловича Боксер скомандовал:

— Электрик, внимание!..

Даже здесь было слышно, как лязгнул замок в двери, на которую была направлена вся акция.

— Вырубай!

По этой команде из обеих машин к открывшейся двери устремились люди. Сопровождавший «утку» человек сначала отдернул подставного на себя, пропуская нападающих в дверной проем, а потом втолкнул и его внутрь, скользнул за ним — и все замерло. На описание происшедшего времени ушло куда больше, чем на исполнение. Причем, несмотря на темпы нападения, не было ни спешки, ни толкотни или суеты — со стороны, скорее всего, даже если кто-то случайно увидел налет, даже не сообразил бы, что стал свидетелем преступления.

— Пошли!

Боксер, за ним я, потом Самойлов и еще один парень покинули машину, тоже прошли к приоткрытой двери. И захлопнули ее изнутри.

Мы оказались в коридорчике, углом уходившем влево. Электрик не подвел — лампы здесь и в самом деле не горели, а потому ориентироваться приходилось лишь по скудному свету, который с трудом пробивался сквозь мутное стекло над бронированной дверью.

Обстановка в этом коридорчике оказалась стандартно-охранной, при самом минимуме мебели. В углу, прямо перед нами, стоял единственный стол, на котором тусклым бельмом глядел экранчик на телефонном аппарате; на этом экранчике, я знала, должно быть видно все, что происходит перед входом, где установлена телекамера. Еще можно было разглядеть два стула…

Что-то меня насторожило — какое-то шевеление в полутьме. От него, от этого непонятного движения, исходило нечто тревожащее.

Лишь когда глаза немного привыкли к тусклому освещению, я поняла, что это такое. Поняла — и похолодела.

У стены, скорчившись, в самых нелепых позах, неподвижно лежали на полу двое мужчин в темной форме. На их рукавах виднелись нашивки с надписями: «Служба охраны». Над ними-то и склонился один из приехавших с нами парней, торопливо обшаривая их карманы.

— Вы что с ними сделали? — вырвалось у меня.

— Ничего, — равнодушно обронил Боксер.

Сзади меня тронул за плечо Самойлов: молчи, мол! Я раздраженно отдернулась. Ну и вляпалась!..

Хотелось повернуться, выйти из офиса и уйти куда глаза глядят. Но я понимала, что не повернусь и не уйду. Я уже знала, твердо решила для себя, что пойду с этими людьми до конца. Я напишу! О, я все напишу! Я сдержу свое обещание. И деньги возьму. Но если только вызовут на допрос, что, скорее всего, произойдет, я попрошу принять все написанное мной как явку с повинной… Нет, как свидетельские показания, попрошу приобщить написанное к обвинительному заключению…

…Выворачивавший у охранников карманы парень распрямился и протянул Боксеру две тоненькие зелененькие книжечки.

— Тоже офицеры, — мельком взглянув на них, прокомментировал Боксер. — Подрабатывали в фирме… Ну, пусть лежат тут.

Из внутренней двери выглянул еще один нападавший.

— Порядок, — обронил он.

За углом оказалась коротенькая, в несколько ступенечек, лесенка вверх. Там, из просторного, тоже едва освещенного сквозь витраж, фойе, вдоль стен которого стояли мягкие кресла и диваны, вело, насколько я смогла разглядеть, три двери. Одна была приоткрыта. Оттуда слышались голоса, мелькал отсвет электрического фонарика.

Мы прошли туда.

В большой комнате, куда мы попали, было немного светлее — вечернее солнце сквозь зарешеченные, закрытые жалюзи, окна освещало множество компьютеров и другой разнообразной электронной аппаратуры, столы, стулья… У стены, держа руки на затылках, стояли трое — двое мужчин и девушка. Возле них замерли двое нападавших с пистолетами в руках. На полу лежал человек — судя по всему, один из работников фирмы, в которую мы ворвались. По тому, как неестественно он лежал, как неловко была вывернута его рука, как запрокинута голова, было ясно, что он в лучшем случае оглушен.

Кошмар!

— Ну что?

По тому, насколько коротко общались между собой бандиты, по тому, насколько четко понимали друг друга, логично было сделать вывод, что совместные акции — для них дело достаточно привычное.

— Сейчас! — послышалось сквозь приоткрытую дверь из следующей комнаты, где мелькал отсвет ручного фонарика. — Сейчас разберусь…

— Давай-давай, не спеши, время есть, главное — чтобы все было сделано.

Сказав это, Боксер неторопливо приблизился к стоявшим у стены людям.

— Кто из вас работает с компьютерами? — обратился он к ним.

Те молчали. Вряд ли они думали об интересах фирмы — просто каждый надеялся, что первым голос подаст кто-нибудь другой и избавит тем самым лично его от необходимости «высовываться».

— Ну?

Опять тишина. Один из парней с оружием приставил ствол пистолета к затылку ближайшего к нему мужчины.

— Все мы работаем на компьютерах, — торопливо проговорил тот. — Только света нет…