Исповедь самоубийцы

Командир почувствовал, как что-то горячее, тупое, сильно толкнуло его в грудь. Внутрь, сквозь ребра, в самые легкие, ворвалась острая боль. Он откачнулся, последним усилием воли повернулся, навалился на дверь, ухватился за ручку и, совсем уже падая, вогнал, впечатал дверь в проем.

Успев только выкрикнуть в привычную тесноту пилотской кабины:

— Я убит, ребята…

Сопровождающий еще мгновение смотрел, как подергивается сползшее на пол тело командира корабля, на размазанные по серой панели потеки крови.

— Что же делать? — вполголоса проговорил он.

Он вспомнил, как его инструктировал перед полетом Сергей Александрович Мизеранцев:

— Ты делай все что угодно, хоть самолет взорви, хоть всех до единого перестреляй, хоть сам ангелом на небо взлети — но чтобы груз этот не попал никому постороннему в руки. Понял? Если сделаешь это — из любого дерьма тебя выпутаю. Если же груз попадет не тому, кому надо — хоть весь Интерпол вокруг тебя сидеть будет, убью.

…И вот эта ситуация: нужно спасать груз. Но как?

На передней переборке сиял множеством лампочек пульт. За время полета от нечего делать и на всякий случай он довольно внимательно изучил его. Благо, каждая кнопка и каждый тумблер был тут обозначен необходимыми надписями.

Мужчина щелкнул тумблером открытия гермопереборки. Желтый щит в хвостовой части пополз вверх. Тревожно вспыхнула красная лампа «Отсек разгерметизирован».

— Какая высота-то? — вслух спросил сам себя мужчина. — Не задохнусь?..

И тут же вспомнил, что тут имеется высотометр. Вот он! Стрелка медленно ползла от риски к риске, показывая километры, в окошке, напоминающем спидометр, быстро менялись цифры метров. Так, высота уже меньше двух километров. Тут воздуха достаточно. Однако нужно поторапливаться: скоро начнут заходить на посадку.

Между тем, подчиняясь его манипуляциям, раскрылись створки в самом хвосте салона, там, где виднелись ступеньки в хвостовую кабину. А затем поползла, опускаясь, широкая полоса аппарели.

А внизу, в зияющей глубине, тянулся однообразно серо-желтый пейзаж.

Пора было действовать!

Мужчина попробовал было включить таль, закрепленный на длинном, тянущемся вдоль потолка всего салона, рельсе. Однако скоро отказался от этой попытки — не сумел разобраться с пультом управления. Тогда он подошел и начал просто сбрасывать тяжеленные ящики на покатую аппарель грузовой рампы. Один за другим они соскальзывали вниз, срывались в зияющую пропасть, мгновение еще были видны, темными точками падающими вниз, и только тогда исчезали из вида.

Сбросив с десяток ящиков, мужчина запыхался. Они были тяжелыми, в одиночку стаскивать их со штабеля было неудобно.

— Не успею, — вслух сказал мужчина.

Земля и в самом деле неуклонно приближалась. Самолет покачивался, маневрировал… Было ясно, что он уже заходит на глиссаду.

Мужчина с сожалением осмотрелся. Момент, когда запаниковал, когда попытался сделать глупость, спасая себя, прошел. Сброс груза ничего ему не даст. И убийство летчика тоже. Нужно было просто сдаться. В конце концов, не он организатор всей этой аферы.

Но теперь уже поздно рассуждать. Летчик убит. А значит, и на снисхождение рассчитывать нечего. Его, по большому счету, могут просто растерзать сами летчики прямо на аэродроме. И ничего за это никому из них не будет.

— Дурак, — вынес себе вердикт мужчина.

Ну что ж, уходить — так с фейерверком!

Мужчина прошел внутрь отсека, нашел какую-то коробку, щедро обмотанную бумагой. Достал из кармана зажигалку, ободрал шуршащую промасленную бумагу и поджег ее. Начал отрывать кусок за куском, поджигать их и разбрасывать по салону.

— Что у нас тут? — бормотал он. — Брезент? Авось загорится… Коробки? Они хорошо полыхнут… Ящики? Сейчас и под них что-нибудь подложим…

Так он подошел к аппарели. Хотел было поджечь и ящики с оружием. Но потом передумал.

— В конце концов, почему я должен один страдать от этого? — сказал он.

В зияющем провале раскрытого хвоста неторопливо плыла земля. Виднелись ленточки арыков, дороги, какие-то строения…

Она неумолимо приближалась, эта земля. Она неудержимо манила, эта пропасть. А из-за спины уже потянуло дымком — там набирал силу пожар.

Мужчина твердо знал, что прыгнет. И все же оттягивал этот момент. Бездна манила — она же и пугала. Разжигая в салоне огонь, он сам вычеркнул себя из списков живых и все же цеплялся за жизнь.

…Самолет вдруг натужнее взвыл двигателями, задрал нос и начал подниматься. Сдвинутый с места ящик слегка толкнул мужчину в спину. Тот инстинктивно попытался удержаться, но было уже поздно. Ступив на аппарель, он поскользнулся и покатился вниз. На какое-то мгновение сумел зацепиться за ее край. Взглянул снизу на ящики, которые сулили ему хорошие деньги, а привели к смерти, на клубы дыма, которые все гуще вырывались из чрева самолета…

А потом он оторвался.