Исповедь соблазнителя

А мы думаем, что уже вылечились, и на место старых ран кладем новые и новые… Так и ползем по жизни, словно ее израненные солдаты. И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…

И, наверное, этого уже не исправить. Просто нужно смириться, как, например, я смирилась с тем, что идет дождь, и даже радуюсь этому. Хоть и промокла.

Но иногда появляется кто-то, кто дарит нам надежду.

И это самое жестокое…

Потому что мы начинаем верить.

* * *

Темнота с улицы вдруг как-то разом вползла в дом и укрыла все вокруг. Стало не видно ни потолка, ни стен. Границы комнаты будто раздвинулись, уползли куда-то далеко-далеко, открывая широкое и бескрайнее пространство – как ночью в степи. И от этого вдруг почему-то стало легко. Исчезли последние остатки скованности, исчезло ощущение какой-то неловкости, когда ты не знаешь, что и как сказать, и слова приходится словно выталкивать из себя. И наконец-то разговорились, и дальше беседа уже потекла сама собой, как весенний ручей, пробивший себе дорогу и весело зажурчавший под уклон. Олег не перебивал, лишь изредка что-то переспрашивал, но это выглядело лишь как уточнение, дополняющее рассказ Художника: