Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь

В нашем доме постоянно было полно детворы. У меня водилось неисчислимое количество подруг, которых я приобретала с фантастической скоростью. В основном, это были дети немного старше меня. Парадокс, но среди них я слыла лидером, поскольку моя фантазия была безграничной, и я постоянно придумывала какие-то интересные занятия, куда вовлекала всех. Это был и домашний кукольный театр, и разыгрывание сценок из мультфильмов, и подвижные игры. Ребята любили меня за то, что я никогда не обижала невниманием даже самых застенчивых – в моих проектах им обязательно находилось занятие по душе.

Такие совместные затеи были просто настоящим праздником творчества! С девочками мы постоянно что-то пекли: то тортики, то печенье, то пирожные, а затем угощали других ребят. Разучивали песни – я обожала Аллу Пугачеву и особенно песню «Миллион алых роз». Водрузив на роскошные длинные волосы пышный бант, я выходила перед «публикой» и исполняла эту песню, будто певица на сцене. Публика была в восторге.

Но самым большим праздником для всех нас был, конечно же, Новый год. Мы устраивали домашние торжества. Мои родители приглашали десять-двенадцать ребят в гости. Дети придумывали костюмы и ставили спектакль. Я была то «снежинкой», то «принцессой», то «золушкой» – ах, эти пышные сверкающие платья, как же я была к ним неравнодушна!

А сразу за Новым годом наступал мой день рождения. Поначалу родители старались совместить два праздника – елку и 2 января. Считалось, что сразу после Нового года все расслабляются и снова праздновать никого не затащишь. Но где-то к классу третьему я все-таки упросила маму разделить праздничную елку и день рожденья.

– Мама, но ведь день рождения – это же мой праздник! Я хочу, чтобы его тоже отмечали! – пояснила я свою просьбу.

Мама немного подумала и согласилась. И, что самое удивительное, опасения взрослых не оправдались – на мой день рождения традиционно приходило много гостей, именно потому, что всем очень нравился «затянувшийся Новый год».

В третьем классе я вдруг прониклась неистовой любовью к братьям нашим меньшим. Особенно меня привлекали собаки самых разных пород – при виде четвероногих гавкающих созданий я приходила в полнейшее умиление и начинала клянчить у папы с мамой, чтобы они купили мне щенка. Я не пропускала ни одно объявление о продаже щенков, ходила на выставки, навела справки о питомниках, везде записалась и оставила мамин телефон, чтобы с ней связывались.

– Яна! – Однажды вечером мама, только что пришедшая с дежурства, была настроена весьма решительно. – Скажи, пожалуйста, зачем ты оставила мой рабочий телефон владельцам собак?

– Ну, мамочка, я так хочу щеночка, ну, пожалуйста! – заныла я умоляюще…

– Вот представь себе, Яна! Сегодня мне звонили несколько раз, причем один звонок меня изумил до крайности, – продолжает рассказывать мама. – Какая-то дама предложила две совершенно разные породы. Одна в холке двадцать сантиметров, другая – семьдесят. На мой вопрос, зачем она мне предлагает и большую, и маленькую собачку, дама мне объявила, что, дескать, «ваша дочь сказала, что мама против собак, а папа держит нейтралитет. Вы ей предложите, на всякий случай, разные варианты, вдруг она согласится…»

– Ну, может быть, все-таки купите мне щеночка? Любого-любого, все равно какой породы? – снова запросила я.

– Нет, нет и нет, Яна! – покачала мама головой. – Это совершенно невозможно! Тебя целый день нет дома, меня и папы подавно. Кто будет за этим щенком ухаживать?

Пришлось мне смириться с тем, что у меня никогда не будет собаки.

Однако через несколько лет мое желание чудесным образом сбылось. Один молодой лейтенант, будучи проездом в Барнауле, привез очаровательного щенка курцхаара с технологичной кличкой Хонда. Поскольку это был подарок и собачка уже находилась в городе, моим родителям пришлось согласиться. Хонда прожила у нас четырнадцать лет и почти все это время возилась с ней именно я, не в силах поверить своему счастью.

Но кое-что в детстве омрачало мое существование. Я уже говорила, что мой отец военный, поэтому его постоянно переводили из гарнизона в гарнизон, и нам приходилось переезжать – даже в пределах Барнаула. А я, однажды заведя знакомство, чрезвычайно привязывалась к тем людям, с которыми общалась: детьми, учителями. Все эти переезды и переходы из школы в школу давались мне с огромным трудом – я очень скучала по своим друзьям и долго не могла привыкнуть к новой обстановке.

Мой последний переход из школы в школу запомнился мне особенно остро. Я была уже в седьмом классе и очередное расставание с коллективом стало по-настоящему мучительным. Тут я не выдержала и взмолилась:

– Мамочка, ну пожалуйста, давай я буду с новой квартиры ездить в старую школу! Там все мои друзья, любимые учителя, как же я буду без них!

Мама постаралась войти в положение, но продолжаться так долго не могло – ездить было слишком далеко, а новая школа находилась буквально через дорогу от нашего дома. В результате меня все-таки перевели в новую школу, но я так и ездила в гости к бывшим одноклассникам вплоть до десятого класса.

* * *