Исповедь соперницы

— А ваша супруга? Нехорошо бросать ее в первые дни после свадьбы.

И опять небрежный взмах руки: Бэртрада вся в увеселениях, она не будет скучать во время его отсутствия. Уже одно это говорило, как складываются их отношения. Однако… однако… меня вдруг затопила нежность. Как я была рада его видеть!

Но Эдгар, выговаривая, просто обрушился на меня.

— Ты не имела права так поступать, Риган. Уехать вот так, не сказав последнего «прости».

— Я оставила тебе послание, — оправдывалась я. — К тому же, что может быть горше долгих прощаний?

Я стояла на ступенях странноприимного дома в епископстве, смотрела, как он нервно ударяет себя по голенищу сапога хлыстом. Наше молчание затягивалось. Я только смотрела на него, любуясь в последний раз. Эти длинные синие глаза, растрепанные после скачки волосы, горделивая осанка. Я понимала, что все еще люблю его.

— Ты напишешь, как добралась, — сказал он через какое-то время. — А я отвечу, как тут у нас дела. Знаешь, в Иерусалимском королевстве весьма распространено такое общение в письмах. Давай введем подобный обычай и в Англии?

Наверное я обрадовалась. Мне будет приятно поддерживать с ним связь. Да и любопытно узнать, как тут все сложится.

— Да не оставит тебя Господь своими милостями, Эдгар, — сказала я напоследок.

— Да прибудет он и с тобой, — ответил он.

Глава 7. ГУГО БИГОД. Август 1132 года.

Когда я узнал об обручении Бэртрады с саксом Эдгаром Армстронгом, то поначалу не поверил. Она выделяла его из толпы своих воздыхателей. Это бесспорно, но чтобы дело дошло до венчания, а этот выскочка поднялся до родства с самим Генрихом Боклерком!.. Да и леди Бэртрада вряд ли была похожа на женщину, которая смирится с обычаями саксонских жен.

— Клянусь бородой Христовой, мы еще услышим о скандалах в этой семье, — смеялся я, обсуждая с приятелями помолвку. — Видит Бог, тут не обойдется без битой посуды.

Но за бравадой я скрывал разочарование. Почему он, этот сакс, а не я сумел так возвыситься? Он, бродяга, которому удача сама шла в руки, в то время как я всего должен был добиваться сам, с усилиями и унижениями.

А ведь по рождению я происходил из благородного нормандского рода, моя семья имела земли в Норфолкшире и Саффолкшире, а мой отец сэр Роджер Бигод состоял стюардом[49] королевского двора. Однако мне не повезло, я родился вторым, поэтому все земли отца, его титул и должность при дворе должен был унаследовать мой старший брат Уильям. Мне же, как младшему, предстояло заняться духовной карьерой. Однако из меня вышел бы такой же священнослужитель, как из моего родителя непорочная дева. И отец скоро понял это, когда меня со скандалом выдворили из очередной обители, куда он пытался меня сбыть. Вот тогда-то отец и пристроил меня пажом при внебрачной дочери короля принцессе Бэртраде.

Уж и штучка оказалась эта рыжая! Еще была ребенком, а умела досадить всем. Но я, как всякий выросший при дворе, скоро уяснил в чем моя выгода и, хоть мне порой и хотелось оттаскать принцессу за косы, но я смирялся, бегал словно щенок по ее поручениям. И мое усердие не остались без награды. Когда я вышел из возраста пажа, именно Бэрт замолвила за меня слово своему брату Глочестеру, я стал в его свите оруженосцем, а со временем получил и пояс рыцаря.

Однако безземельных рыцарей при дворе был, что клопов в захудалой харчевне, и мое положение кроме ничтожного жалования и права следовать за двором ничего не приносило. Мои же амбиции заставляли действовать, изыскивать способ, как разбогатеть, я мечтал о титуле, об отряде собственных ратников, о личных владениях. А пока я служил при разных дворах, да призывал беды на голову старшего брата, в надежде, что они все же свалятся на него и я смогу занять его место.

И конечно же, я не забывал прекрасную Бэртраду. Не только потому, что с годами они так похорошела. Я изучил ее повадки, нрав, знал как добиться ее расположения. Я стал ее рыцарем-воздыхателем, прославлял ее имя на поединках, а порой попросту злословил с ней, рассказывал придворные сплетни. В конце концов я получил неплохое место в ее штате и даже позволял себе порой потискать ее. Бэртраде нравилось, когда на нее неожиданно нападают, нравилось то уступать, то притворятся разгневанной, выслушивать извинения. Я даже подумывал — не сделаться ли ее любовником. Опасная перспектива. Однако как бы тогда я смог влиять на Бэртраду!

И вдруг, как гром среди ясного неба, ее обручение. Бешенство охватившее меня, улеглось только тогда, когда я узнал, что от помолвки до венчания должно пройти достаточно времени. Но время шло, король все лучше отзывался об Армстронге, а Бэртрада, хотя и не выглядела изнывающей в ожидания свадьбы, все же считалась его невестой. Ее даже не смущало, что женишок сакс, хотя я и подтрунивал по этому поводу.

Тем временем Армстронг стал графом, и пришло время отправляться в Норфолк.