Исповедь странного человека

Пока на сковороде шкворчали три яйца с колбасой, лениво прогонял в голове, приснившееся. Блин, как все натурально было. «Надо же, в кабину!» — хохотнул внутри, снимая с плиты сковороду.

* * *

Вася поставил на пол системник и огляделся. Я ввалился в комнату следом, волоча в одной руке монитор, в другой сумку.

— Ну? Ты чего, на проходе-то встал? — беззлобно поругался я.

— Откуда я знаю, куда его, — Вася кивнул на системник у ног.

— Давай в комнату, вон туда, — показал я подбородком.

Вася кивнул, снял туфли и, подхватив ношу, шагнул, куда я показал.

— Вау. Я уже и забыл, какой здесь вид, — послышался его голос через некоторое время.

Я, пыхтя, втащил свою поклажу, аккуратно положил моник на диван и бросил на пол сумку.

Вася стоял на балконе. Его веснушчатое, добродушное лицо, было задумчивым. Уже низкое солнце блеснуло на очках, когда он повернулся ко мне.

— Классный вид, — прокомментировал он.

Хмыкнув, я достал из коробки монитор и поставил его на стол. Вася зашел в комнату и уселся на диван, наблюдая, как я запихиваю под стол системник.

— Ты точно решил пока здесь пожить? — уже в который раз спросил он.

— Слушай, Вася, ты уже достал, ты бы лучше сходил, все остальное принес, — ответил я, скрючившись под столом.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял он ладони и встал с дивана…

… — Нет, скажи, все-таки, — продолжил он, когда мы сидели за пивом. — Почему?

Он все пытался меня вразумить, по поводу того, что я продал ему (в рассрочку конечно и дешевле) свою квартиру.

— Вась, — я забросил в рот кусок вяленой рыбы, запив глотком пива. — Ну что ты пристал? Что тебя не устраивает?

— Ну, как. Я ведь тебе не скоро отдам, — Вася немного нахмурился.

— Вась, — я обвел рукой вокруг. — Мне, что жить негде?

— Ну, вообще-то, конечно есть, но…

— Вася, я сейчас подумаю, что ты меня кинуть собрался. Ты что решил мне деньги не отдавать? — притворно возмутился я.

— Почему?! Ты ж меня знаешь! — возмутился уже он.

— Вот. И не хрен это больше обсасывать, — рубанул я рукой. — Просто живи.

— Но эта-то квартира, намного больше стоит, — не сдавался он.

Я посмотрел ему в глаза.

— Блин, не люблю, когда ты на меня так смотришь — поежился он под моим взглядом. — Как рентген, честное слово. И все — таки?

— Не могу я эту квартиру продать, — честно признался я. — Слишком многое для меня здесь дорого.

— А-а. Ну тогда другое дело, — вроде успокоился он. — Слушай, а тачку-то не того?

— Да не. Здесь многие во дворе ставят, — ответил я на такой типичный вопрос от Васи.

Свою Нексию он очень любил и трясся с ней, как с ребенком.

— Ну, вообще-то эта квартира получше, — продолжал успокаивать свою совесть Вася. — Комнаты больше.

— Да и две их. Комнаты, — ехидненько добавил я.

— Ну да, — он помолчал. — И вид отличный.

— А помнишь? — покрутил Вася кружку на столе. — Как мы тут сидели?

— Ну, еще бы. Хрен забудешь, — усмехнулся я, вспоминая Васю на полу возле унитаза, и характерные звуки, которыми он пытался напугать жителей этого славного места.

— Не, ну че ты! Я же тогда первый раз выпил много! — понял он, о чем я вспомнил.

— Ну и еще кое-что вспоминается, что у тебя в первый раз было, — добавил я, отпивая их кружки.

— А ты про что? — типа не понял Вася.

— Про Юльку с Машкой, — пояснил я.

— О! — улыбнулся он. — Эт, да…

ГРАНЬ ЧЕТВЕРТАЯ «Время перемен»

Но наступает момент, когда даже самое хорошее кончается. Все кончается, даже жизнь. Не держи, не пытайся остановить мгновение. Иди дальше, не оставайся в прошлом. Это бывает больно. Вырви из сердца сожаление. Никогда не стой на месте. Если ты встал, значит, ты практически мертв.

Все начинается со смерти. Чтобы что-то родилось, нужно чтобы что-то умерло. Нельзя наполнить сосуд, если он полон, нельзя написать на листе, если на нем уже есть строки. Как принять новое, если ты во власти старого?

Но рождение всегда проходит через боль. Только отдав что-то очень ценное, мы ценим это, только то, что добыто неимоверным напряжением нам дорого. И вот снова сердце заходиться в сладостном биении, вот оно, то чего ты так добивался. Только помни и это не навсегда…

(Скальд, свободный художник)

Картины прошлого