Исповедь свидетеля. Записки советника в отставке

Дед мой, Харитон Васильевич Черняков, как и многие в то злое время, попал в годы коллективизации в кулацкую ссылку. Из деревни Трасное выслали, практически, со всей семьей – прямиком в Сибирь, в тайгу, на поселение.

Как сейчас известно, происходило это всё вот каким образом. В конце января 1930 года, через 13 лет после революции, вышло специальное постановление Центрального комитета ВКП(б) (кто не знает – Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). «По крестьянству в стране». Было принято решение ликвидировать богатых крестьян (кулачество) как общественный класс. На всей территории СССР.

Постановления ЦК тогда приравнивались к законам. Документ этот ни в какое сравнение нельзя ставить с законами, которые сегодня сотнями за каждую сессию штампует российская Государственная Дума. Сталин к тому времени уже отладил государственную машину Союза. Работала как новая мельница на хорошей речке. Законы и постановления ЦК исполнялись категорически – «от и до. Боялись совчиновники. Было кого и чего бояться.

Так вот, по поводу раскулачивания. После постановления ЦК партии, началась по всей земле советской так называемая работа на местах. Сильно старались отличиться чиновники. В большинстве своем это были ребята из бедноты. Малограмотные, но ретивые, очень даже желавшие пробиться куда-нибудь наверх. Выселяли они не столько по злобе, сколько из усердия – всех подряд, кто мало-мальски побогаче был, зажиточных селян, другими словами.

По официальной советской статистике, всего два с небольшого процента крестьян относилось тогда к кулацким хозяйствам. А на деле, во многих районах, в том числе и в Белоруссии, раскулаченными оказались до 10–15 % населения (!). Ситуация местами смахивала на анекдот. Раскулачивание проводилось даже там, где оно не планировалось: например, в Северном крае, в том числе среди малых народов Севера (чукча-кулак!?). Потребовалось отдельное постановление ЦК чтобы остановить особо ретивых холуев.

Занимались раскулачиванием так называемые особо уполномоченные райисполкомов, совместно с ОГПУ (тогдашнее КГБ-ФСБ) и деревенскими комитетами бедноты. Самих раскулачиваемых поделили на три категории. Первая, самая враждебная – «контрреволюционный актив». Этих сажали без суда в концлагеря и даже расстреливали. Членов их семей могли отправить на спецпоселение, но могли и оставить дома. Вторая категория – «остальные элементы кулацкого актива, богатые кулаки и полу помещики». Их выселяли в отдаленные местности СССР или отдаленные районы тех областей, где они проживали. Некоторых кулаков третьей категории оставляли и в пределах своих районов. Их сселяли в поселки на землях за пределами колхозных. Само-собой, у ссыльных всех трех категорий конфисковалась большая часть их имущества и денежных накоплений.

С февраля 1931 года по всему Советскому Союзу прокатилась еще одна волна раскулачивания. В результате этой акции только с территории Белоруссии было выслано в районы Сибири свыше 60 тысяч крестьян. Всего, по данным ведомственной статистики ОГПУ-НКВД, по стране в 1930–1931 годах было раскулачено 569,3 тысяч хозяйств, их них в отдаленные районы отправлено 381 тысяча, в том числе из Белоруссии – больше 15 тысяч семей.

Были и разнарядки: по первой категории указано было депортировать по всему Союзу 60 тыс. семей кулаков, по второй – 150 тыс. Общее количество намеченных к депортации составляло 245 тысяч крестьянских семей. Если подушно считать – больше миллиона человек было сослано.

В Белоруссии раскулачивание началось в марте 1930 года. Предков моих раскулачили и сослали, похоже, обоснованно, по тогдашним меркам. Попали они во вторую категорию. Тут им, можно сказать, повезло. К маю того года из Белоруссии выслано было около пяти тысяч семей на Север; четыре с половиной тысячи – на Урал и только 183 семьи (1787 человек) – на Дальний Восток. Вот среди последних и поехали в дальние края Чарняки-кулаки.

Деда моего Харитон с женой Ефросиньей и сыновьями Марком, Лукой, Петром и Николаем привезли «на поселение» в таежный край неподалеку от транссибирской железной дороги за Байкалом. Называются эти места: Тыгдинский район Амурской области.

Интересно, что старшего из сыновей, Тихона не тронули. Не сослали, не репрессировали. Он к тому времени выучился на фельдшера и служил в Красной Армии. Не попали под высылку и мои родные тетки – Варвара, Анастасия и Ольга. Скорее всего потому, что успели выйти замуж, а мужья небогатые попались. Они без лишних проблем продолжали жить в Белоруссии, не хуже других, вроде бы. Варвара с мужем Зиновием, Ольга со Степаном оставались с семьями в Трасном, а Настя с мужем Дмитрием перебрались в Оршу.