Исповедь травы

– Прощения не прошу, – снова этот нечеловечески бесплотный голос. – Я ощутил, ЧТО есть ты, и был просто обязан даровать тебе еще одну Смертную Печать – самую, может быть, страшную из всех, Печать Жизни, – Он произнес «Dala'h», слово Высокой Речи, означающее «Зеленая стихия».

– Зачем?

– Потому что здесь Каэр Мэйл! – сказал Он, как отрезал. – Да, ты могла умереть, если бы не выдержала – зато теперь я уверен, что с тобой не случится ничего хуже смерти.

– Заставил меня участвовать в каком-то обряде Тени… – говорю я нараспев, с изумляющим саму меня спокойствием. – По-моему, даже против моей воли… – как назло, в мозгу крутятся слова Его заклятия, веющие призрачным ужасом: «И не лги, чтоты волен и свят – ты пленен и не волен…»

– Ты потом поймешь, что я сделал… – гитара снова в Его руках. – Но ты заслужила награду за то, чему я тебя подверг. Слушай же…

Снова тихий перебор струн наполняет комнату, и снова Он не запел, а заговорил все на том же неведомом мне языке. Да, сильно же Его поломало, если не Он транслирует, а мне приходится считывать! Как всегда в таких случаях, я полностью понимаю все оттенки смысла, но не могу сказать, чем они создаются – красота текста проходит мимо меня…

«Зачем толпа собралась на рыночной площади? Видно, снова пляшет Эмерит, красавица из красавиц. Слышите звуки бубна? Под жарким полуденным солнцем, в пыли, раскаленной июлем, танцует смуглая Эмерит, Солнце Ночи.

Хэй-о, Эмер, Эмерит! Плечи твои заласканы солнцем, зацелованы солнцем руки, ветви плакучей ивы, и ноги твои, не знающие сандалий. Черна твоя одежда, но чернее волосы твои – атласный лепесток ночи. Подобна гибкому стеблю, подобна змее и кошке, подобна цветку тюльпана – таков твой танец, Эмерит! Глаза твои – два солнца, такие же золотые.

Ай, Эмерит, для всех ты – и ни для кого! Кто обнимал золотые плечи, не скрытые ночью шелка, кто ласкал обнаженные руки, кто целовал твои губы? Ветер, один только ветер, что налетает из дальних степей, неся с собой запах мяты и чабреца. Никто тебе не под стать, и никого ты не любишь, красавица из красавиц…

Пришел в наш город ветер-бродяга, увидел пляску Эмерит, коснулся ее одежды – и полюбил ее страстно.

Хэй, молодой чужестранец в зеленой одежде – ты как юный колос на майском ветру, такой же тонкий и гибкий. Светлые твои волосы тронуты солнцем рассвета. Гляди же во все глаза на ту, которой нет равных! Огонь искрометных глаз, ливень ночных волос, вихрь черного шелка – таков твой танец, Эмерит! Но что это? Впервые опустились черные ресницы, румянец окрасил щеки – неужели и ты влюбилась, Солнце Ночи?

Хэй-о, Эмер, Эмерит! Ночью, зеленой и душной, крадучись, спускаешься ты к ручью, что обсажен кипарисами. Плакучие ивы свесили пряди волос нерасчесанных – под ними ждет тебя любимый. Не подглядывал я, но видел сплетение рук и объятий. Не подслушивал я, но слышал жаркий шепот: «Люблю…»– или то ветер шелестел в ветвях кипарисов?