Исповедь царя Бориса

Довольный патриарх ещё раз благословил царицу и тут же помолился о даровании ей «царского наследия плода». Когда я вручил подарки и другим гостям, в том числе и епископу Арсению, царица Ирина вновь обратилась к патриарху и всем присутствующим с просьбой усерднее молиться о даровании ей и царству наследника. После чего государь Фёдор Иванович и царица Ирина проводили патриархов до дверей Золотой палаты и приняли от них ещё одно благословение. Но, как показало время, то ли князья Церкви не очень-то молились, то ли враги постарались: Фёдор Иванович остался последним царём из рода Рюриковичей. Царица Ирина не смогла родить ему наследника, а их единственная дочь Феодосия, родившаяся 29 мая 1592 года, умерла ещё во младенчестве.

Как ты теперь знаешь, Фёдор, когда юный царь Иван Васильевич начал править сам, казна русского государства была пуста. При этом за всё время его правления не было ни одного года, когда бы Русь с кем-либо не воевала. Вдобавок к военным потерям и разрушениям несколько лет Московию опустошала чума. Удивительно, но при всём при этом за почти полвека своего царствования Иван Васильевич превратил небольшое раздираемое боярскими склоками Великое княжество Московское в единую могучую державу, земли которой по величине превышают все земли европейских государств вместе взятые!

И ещё, сынок, я не из пустого бахвальства рассказал тебе, о том, как были поражены греческие гости и сам патриарх Константинопольский Иеремия богатством одного лишь платья царицы Ирины. А ведь они повидали за свою жизнь многих европейских царей и цариц.

Теперь ты можешь представить себе, Фёдор, какую казну оставил после себя царь Иван Васильевич потомкам. И это, повторюсь, после полвека непрерывных войн, восстановления разрушенных и строительства десятков новых городов, крепостей, церквей и монастырей!

Я, конечно, не могу делами своими равняться с государем моим Иваном Васильевичем, но завет, данный им мне на смертном одре, я по мере скромных сил моих старался выполнять. Не так много, как при царе Иване Васильевиче, но всё же строились новые города и крепостные укрепления. В Москве, например, Фёдор Савельев по прозвищу Конь возвёл из известняка стены и 29 башен Белого города. В Кремле по моему приказу соорудили водопровод, по которому сейчас вода по подземелью поднимается насосами из Москва-реки на Конюшенный двор.

В Прибалтике мы в 1590 году возобновили войну со шведами и сумели вернуть себе отданные по условиям окончания Ливонской войны города Ивангород, Ям, Копорье и Корелу. Многие сейчас согласны с тем, что Москва всё же стала Третьим Римом, и Русь ныне является единственным светочем правоверного христианства.

Беда не приходит одна

Противник, вскрывающий ваши ошибки, гораздо полезнее, чем друг, скрывающий их.

Леонардо да Винчи

К зданию Администрации, именуемому в народе за цвет фасада «Белым домом», Лидин приехал на маршрутке за полчаса до назначенного срока. Перейдя на другую сторону улицы, он вошёл в торговый центр «Глобус» и стал убивать время, переходя из одного магазинчика в другой. Что-то вроде бы внимательно рассматривал, что-то даже брал в руки, но чётко в его сознании фиксировалось только движение минутной стрелки на стареньких наручных часах.

Ровно в десять Лидин подошёл к двери офиса редакции альманаха «Коломенский текст». Та была распахнута настежь.

— Разрешите? — спросил Лидин, входя.

— А-а, вот и наш новый автор пожаловал! — Мыльников встал из-за стола и, в три огромных шага оказавшись рядом с Лидиным, протянул руку для приветствия. Эдгар Иванович, как всегда, нестерпимо благоухал французской туалетной водой. Он приветливо улыбался Игорю, но взгляд его при этом почему-то никак не мог сфокусироваться на лице гостя, постоянно уходя куда-то в сторону.

— А мы вас, батенька, ждём, — журчал Мыльников, вводя Лидина в комнату и ставя его перед низеньким пузатым человечком, одетым, несмотря на жару в потрёпанный джинсовый костюм. — Знакомьтесь: это — Роман Всеславный, мой заместитель, а это — Игорь Лидин, наш новый автор.

Лидин пожал вялую потную ладошку бородатого карлика, чуть косящие глаза которого тоже смотрели непонятно куда, и незаметно вытер руку о штанину.

— Присаживайтесь, — предложил Мыльников.

Комната редакции была довольно маленькой. Три стола, поставленных буквой «Т», десяток стульев, книжный шкаф, заполненный томами альманаха «Коломенский текст» и книгами местных авторов, «рогатая» вешалка в углу у двери, стены увешаны грамотами и медалями. Мыльников сел в кресло во главе буквы «Т», Всеславный и Лидин пристроились на ближайших к нему стульях напротив друг друга.

— Итак, Игорь Владимирович, — перешёл на официальный тон Мыльников. — Я говорил вам, что решение по каждой публикации принимается редакцией, а не мною. Все члены редколлегии альманаха прочитали ваши рассказы, высказали своё мнение, и Роман Сталенович сейчас озвучит общее решение.