Исповедь царя Бориса

— Ладно, Иваныч, не вопрос, — самоуверенно пообещал Всеславный, быстро сообразив, что потребовать в качестве ответной услуги. — Насколько я помню, ты на следующей неделе устраиваешь у нас презентацию новой книги главного редактора журнала «Москва»? Как насчёт того, чтобы протолкнуть, наконец, подборку моих стихотворений в этот московский «толстяк»?

Отложив другие дела, Всеславный взялся за рассказы Лидина. В результате он не спал всю ночь! Его душили зависть и злоба. Откуда взялся этот Лидин? Почему Роман до этого никогда о нём не слышал? Даже если бы Мыльников ни о чём Всеславного не просил, тот и сам бы ни за что не позволил опубликовать такие тексты на страницах коломенского альманаха. Нет, таких, как Лидин, надо душить в зародыше! Всё, что не укладывается в «прокрустово ложе» творческих возможностей Эдгара Мыльникова и Романа Всеславного должно безжалостно отсекаться.

Конечно, тексты московских авторов Мыльников уродовать Всеславному не позволял. Но и это обстоятельство в конечном итоге тоже работало на имидж Главного редактора альманаха и его заместителя: ознакомление с содержанием очередного номера ежегодника «Коломенский текст» укрепляло в чиновниках Управления по культуре Коломны уверенность в том, что в городе нет достойных поэтов и прозаиков, разве что Эдгар Мыльников да Роман Всеславный. И это сложившееся у чиновников Администрации мнение ничто не должно было поколебать.

— Раздавлю! — шипел Всеславный, сжимая пухлые кулачки. — Уничтожу…

Нет, вдруг понял он, нельзя просто взять и отказать Лидину в публикации. Отказ, пусть даже и подкреплённый жёсткой критикой, может оставить у свидетелей того дурацкого обещания Мыльникова некое сомнение, мыслишку, что рассказы Лидина «зарезали за фантастику».

«Надо обязательно опубликовать один из рассказов, предварительно отредактировав его так, чтобы любому читателю было ясно, что этот текст написан явным графоманом», — решил Всеславный.

Откровение пятое

— Царь Иван Васильевич хотел превратить Москву в Третий Рим. Царьград был вторым. А что значит «стать Римом»?

— Ну, — нерешительно промолвил царевич Фёдор, — сделать Москву центром веры Христовой.

— Да, это так. — Годунов кивнул. — До воцарения Ивана Васильевича Грозного за шесть веков христианства на Руси было причислено к лику святых всего двадцать два праведника, а при нём канонизировали тридцать девять русских святых! Царь основал шестьдесят монастырей, по его велению возведено сорок каменных церквей, украшенных золотыми куполами. Иван Васильевич под именем Парфения Юродивого написал Канон и молитву архангелу Михаилу, назвав его «Грозным Ангелом». Царь действительно сделал многое, чтобы превратить Москву в центр веры Христовой. Но разве этого достаточно, чтобы она стала Третьим Римом?

— А что же ещё нужно, батюшка? — удивился царевич.

— Центр веры — это важно, но ты поразмысли, Федя, вот над чем: Рим — оплот католицизма, Царьград — был светочем греческой веры, в которую князь Владимир крестил шестьсот лет назад Русь. Почему же Москва — Третий Рим, а не второй Константинополь, как называли Царьград ромеи?

— Не знаю, батюшка, — озадаченно ответил царевич. — А, действительно, почему?

— Рим и Византия, Фёдор, это в первую очередь величайшие христианские империи! Когда пала Римская империя, её место в мире заняла Византийская. Царьград стал Вторым Римом. Совсем недавно, на наших глазах, под ударами османов пала Византийская империя, до этого преданная и разграбленная крестоносцами католического Рима. Ромейский Константинополь стал турецким Стамбулом. Величайшая христианская святыня, храм Софии, превращена мусульманами в мечеть.

Но прежде, чем это случилось, Царьград предал свою веру, пойдя на религиозное объединение, а вернее подчинение, католическому Риму. Уния об объединении греческой и католической церквей была подписана в 1439 году во Флоренции. Римский папа думал, что это соглашение отдаёт в его подчинение и Русь. Но в 1448 году Собор епископов в Москве объявил Русскую правоверную[2] церковь автокефальной, то бишь независимой от Константинопольского патриарха. С тех пор мы не обязаны соблюдать Флорентийскую унию, и Римский папа нам не указ!

При царе Иване Васильевиче Грозном прошло несколько церковных Соборов, на которых были утверждены основы нашей русской веры. У нас ведь Федя, раньше вера была особая: не греческая и не католическая, а православная! Рим пока стоит, но он купается в грехе, как свинья в грязи. Для истинной христианской веры он живой труп. Даже сами Папы Римские открыто предаются всем известным порокам! Москва сейчас осталась единственным центром и примером истинной христианской веры.

Чтобы она, наконец, стала Третьим Римом, мы должны извлечь из истории несколько уроков, дабы не повторить ошибок греков и римлян. Первый: для устойчивости империи одной христианской веры мало, Византию это не спасло. Кроме того, на Руси теперь есть мусульмане, православные и сибирские язычники. Но вести религиозные войны с ними, как в Европе, мы не будем.