Исповедь Цирцеи

Он повернулся к Ромке спиной и присел перед ним. И то ли этот напор так подействовал на Ромку, огорошенного внезапным появлением гостя, то ли услышанное заветное слово «море», но больше спорить он не стал. А Аглая кинулась экстренно переодеваться, на ходу прихватив с собой необходимые вещи.

Привез их Гена, как и следовало ожидать, не на один из шумных городских пляжей, а на пустынный и дикий берег. Высаженный на свои подушки, Ромка с шумом, судорожно втянул в себя морской воздух. И закрыл глаза, крепко стиснув зубы. Давая ему время прийти в себя, Аглая с Геной занялись костром для шашлыков. Но когда собранные на берегу дрова запылали, весело потрескивая, Гена обратился к Ромке:

— Ну что, поплаваем?

— Да ты соображаешь, о чем говоришь? — Ромка отвел от него глаза.

— Соображаю, я все продумал. — Гена принес из багажника сумку, вытащил из нее тяжелый пояс, то ли монтажный, то ли из аквалангистского снаряжения, и застегнул его у парня на торсе.

— Вы что же, избавиться от меня решили? — сухо усмехнувшись, Ромка окинул взглядом вначале Гену, потом сестру. У Аглаи дыхание перехватило, когда она вдруг поняла: а ведь брат к этому готов! И даже сопротивляться не станет!

— Дурак ты! — ответил Гена, сверху надевая на него спасательный жилет. — Груз нужен, чтоб тебя в воде не вертело, для устойчивости. А жилет не даст тебе утонуть. Ну а дальше сам учись. Я тебя сейчас в воду отнесу. Готов?

— Не готов. Рожденный ползать летать не может. Знаешь об этом? Нет?

— Ползают те, кто летать никогда и не пытался, — возразил Гена. — Только смерть непоправима, а все остальное от нас зависит, брат. Только от нас.

Он присел перед Ромкой, приглашая его ухватить себя за плечи. А когда тот сделал это, Гена осторожно пошел с ним по воде, подальше от берега с его камнями и шустрым морским прибоем. Когда вода стала доставать Гене до груди, Ромка разомкнул руки и сразу закачался на волнах, как поплавок.

— Главное, не тонешь, брат, и не переворачиваешься, — говорил ему Гена. — А двигаться научишься! Держать баланс. Работать руками. Представь, что ты никогда в жизни плавать не умел, и начни все заново. Только спокойнее, не психуй! Ты сможешь, но не сразу. Видел я, на что наши паралимпийцы способны. Главное, не будь слабаком!

Ромка вначале что-то раздраженно отвечал, в сердцах шлепая кулаками по воде, потом попросил Гену:

— Уйди, я сам. Не могу, когда на меня смотрят.

Понимая, как это важно для Ромки, Гена решил пренебречь его безопасностью и уплыл подальше. Аглая тоже наблюдала за братом украдкой, чтобы убедиться, что он нормально держится на воде. А он, изгибая тело, пытался грести. Вначале только качался на волнах и кружил по воде. Гена оказался прав: необходимо было найти баланс. И Ромка старался изо всех сил. У Аглаи щемило сердце, когда она видела эти неловкие попытки некогда великолепного пловца. «У нас дома живут теперь полтора человека…» — с горькой насмешкой звучал в ее ушах Ромкин голос.

Но брат не сдавался. Когда Гена вернулся из своего заплыва, Ромка обратился к нему:

— Мне бы пояс немного переделать. Нужно часть груза сместить вперед.

— Нет проблем, — Гена подставил ему плечи. — Цепляйся, пойдем на берег. Сделаем пояс, передохнешь. Да я боюсь, не обгорел бы ты! Вон какая кожа у тебя белая!

— Три года в квартире… — процедил тот. — Как червяк в подземелье.

— Мы исправим это, брат. Обещаю. Айка, принеси подушки! — Гена отнес Ромку туда, где белый каменный берег, круто изгибаясь вверх, переходил в лесополосу, и усадил под раскидистым ясенем. — Вот, посиди в теньке. Пиво будешь?

К Аглаиному удивлению, Ромка от пива отказался, а вместо этого попросил баночку лимонада, который пил Гена.

— А чего это ты? — спросил тот, подавая ему банку. — Я-то за рулем, а ты бы пивка треснул за нас обоих.

— Не хочу. Незачем голову затуманивать. Я этот день долго буду вспоминать, брат. Так пусть запомнится во всем своем блеске. А еще… может, все-таки удастся поплыть? Хоть как-нибудь…

— Удастся, брат! Сейчас все наладим! Пояс держит тебя слишком вертикально, не дает наклониться вперед, так?