Исповедь Цирцеи

Аглая продолжала потчевать его деликатесами и байками, рассказывая ему про ринг по другую сторону ограждения. Кирилл в ответ то охал, то сочувственно вздыхал. И слушал как завороженный. Аглая время от времени впадала в панику: вопреки ее надеждам и усилиям, он не оставлял попыток получить удовольствие не только от еды, но и от ее тела. Хотя съел уже столько, что другому сама мысль об иных плотских утехах была бы не в радость, а выпил и того больше. Кульминации ее паника достигла через пару часов роскошного пира, когда Кирилл предложил Аглае прилечь ненадолго отдохнуть. И повел ее по беломраморному коридору в спальню. Аглая шла с ним, как на плаху, мысленно готовясь к самому худшему. Но тут наконец-то силы оставили Кирилла, и едва оказавшись на своей удобной кровати, он уснул сном младенца. Какое-то время Аглая смотрела на него и все еще не могла поверить в то, что, кажется, обошлось… Правда, оставалось еще утро, потому что ночью ей вряд ли удастся выбраться с охраняемой дачи. Она не собиралась и пробовать. Сейчас для нее важно было другое: попытаться сделать то, ради чего она пошла на такой риск. Несколько минут Аглая сидела на краю кровати, прислушиваясь к сопению Кирилла. Он улыбался во сне — похоже, его жизненным принципом было получать удовольствие от всего, что бы он ни делал. Потом из его приоткрытого рта вырвался могучий храп, окончательно убедивший ее в том, что Кирилл спит беспробудным сном. Не желая терять времени, Аглая поднялась и тихонько выскользнула за дверь. У порога ее встретил не допущенный в спальню Пастена. Да он туда и не стремился. Радостно потоптавшись, он стал звать Аглаю назад по коридору. Она пошла и, конечно же, снова оказалась в гостиной. Пес успел опрокинуть оставленный без присмотра стол, но, на его горе, все обрушенные на пол деликатесы оказались укрыты упавшей сверху скатертью. И теперь он умоляющими глазами смотрел на Аглаю, ожидая, что благодетельница уберет с добычи противную тряпку. Аглая не убрала, побоявшись, что вместе с едой пес наглотается с пола осколков фарфора, она оттащила его на кухню, где оставалось еще много еды. И, накидав Пастене полную миску, оставила его пировать. А сама пошла по коридору, осторожно заглядывая в двери, попадавшиеся на пути. Если на кого-то наткнется, решила Аглая, скажет, что откликнулась на зов Пастены и теперь ищет обратную дорогу в спальню. Но огромный дом со всеми его комнатами оказался пустынен, Аглая не встретила ни души. Зато за пятой по счету дверью нашла, наконец, то, что искала: стеллажи с книгами, рабочий стол и, самое главное — хозяйский компьютер! Аглая проскользнула в огромную комнату, освещенную лунным светом. Но луна была настолько яркой, что Аглае удалось даже различить названия на корешках книг. Все они были по бухгалтерии и экономике. Значит, Кирилл скорее всего крупный финансист… А это означает, что с Борисом, как и надеялась Аглая, его должны связывать не только приятельские, но и деловые отношения. Она подошла к компьютеру, собираясь его включить. Все, что ей нужно — это добраться до электронной почты. Именно ради этого она и затеяла сегодняшнюю игру. Но когда она потянулась к кнопке включения системного блока, на глаза ей вдруг попался листочек, прикрепленный к стене над столом… Кирилл был человеком с математическим складом ума, наверное, буквы запоминал плохо. А может, просто повесил листок здесь когда-то, да так и оставил, считая, что эта информация не слишком важна, а ему в своем доме некого опасаться. Как бы то ни было, это оказался список электронных адресов. И самый первый адрес был помечен: «Боря М.».

Утром Аглаю, с комфортом уместившуюся на огромной кровати, разбудил зашевелившийся Кирилл. Точнее, волнами заколыхавшийся матрац.

— Доброе утро! — приветствовала его Аглая, не зная, что бы еще такое сказать. Но Кирилл, похоже, мало что помнил из вчерашнего, а комментариев и вовсе никаких не ждал. Наступило чудесное сегодня! Поэтому, ответив на Аглаино приветствие, он потянулся в кровати всем телом, как проснувшийся ребенок, зевнул и спросил:

— Аглаечка, а омлетик с креветками вы умеете делать?

— Конечно! Приготовить? Я мигом!

— Вы просто ангел, Аглаечка! — просиял он. — Только сделайте побольше, ладно? Чтобы Пастене тоже хватило.

— Не знаю, станете ли вы его кормить после того, как узнаете, что ночью он опрокинул стол. И перебил при этом гору чудесного фарфора.

Но Кирилл в ответ на это сообщение лишь расхохотался:

— Все как всегда! Пастена неисправим! Хорошо, что столовое серебро не бьется! Идите, Аглаечка! И не печальтесь о посуде, она бьется к счастью. Мой мажордом все уберет.