Читаем Исповедь влюбленного в жизнь полностью

Еще я чувствовал, что выполнил свою миссию, ведь футбол получил огромную популярность в США. И хотя через несколько лет Североамериканская футбольная лига распалась, семя уже попало в благодатную почву, и сегодня в Америке футбол любит вся молодежь в возрасте от шести и до двадцати лет. Я этим очень горжусь. Футболу в США еще предстоит развиваться как профессиональному виду спорта – это обусловлено конкуренцией с американским футболом и бейсболом, но теперь его полюбили по всей стране. Сборная США выиграла четвертьфинал Чемпионата мира 2002 года; и я убежден, что если бы тогда я, тридцать лет назад, не пробудил в людях интерес к футболу, этого бы не произошло.

Завершение карьеры помогло мне поразмыслить над тем, чего я достиг за все эти годы. Я выступил в 1367 матчах и забил 1283 гола. Мне казалось, что этого было достаточно.

Впоследствии я еще играл – в матчах в честь прощания Франца Беккенбауэра с «Космосом» в 1980 году, например. В 1990 году в канун моего пятидесятилетия на стадионе «Сан-Сиро» в Милане была организована вечеринка, и на середину поля поставили гигантский торт. Я играл за бразильскую команду «Друзья Пеле» против игроков из итальянской лиги. Я даже подумывал о том, чтобы принять участие в Чемпионате мира 1986 года в Мексике, – мне было сорок пять лет, и тогда я бы поставил рекорд как самый старый футболист, притом что я уже получил звание одного из самых юных финалистов. Тренер сборной 1986 года Теле Сантана считал, что это вполне возможно, особенно при грамотном использовании запасных. И в какой-то момент мне очень сильно захотелось снова надеть волшебную желтую футболку.

Я знал, что буду с любовью вспоминать те дни, когда я регулярно выходил на поле, и так оно и было. Я скучал по мячу, по волнению и энергии стадиона, по борьбе за хороший результат, по радости и грусти, что приносили победы или поражения.

Но тогда настало время сменить футбольный мир на мир бизнеса. Ну, по крайней мере, я так думал.

Глава 9. Гражданин мира

«Большинство современных болельщиков даже не видели, как он играет, и все равно они чувствуют, что он является частью их жизни».

Генри Киссинджер

27 сентября 1977 года Организация Объединенных Наций выдала мне документ, согласно которому я являлся гражданином мира. Я был тронут такой честью в частности потому, что произошло это в тот момент, когда я размышлял над тем, чем заняться после футбола. Уход из профессионального спорта был неизбежен, и хоть у меня был бизнес и некоторые спонсорские обязательства, я знал, что хотел заниматься чем-то большим, а не просто до конца жизни одалживать свое имя тому, кто лучше заплатит. Это может прозвучать напыщенно, но, став гражданином мира, я получил скромное напоминание о том, что в жизнях и мыслях других людей я занимал особое место. Пиная мяч на поле, забивая голы, я олицетворял то, что миллионы людей по всему миру любят в футболе, этой прекрасной игре. Мне повезло получить талант от Бога, повезло с любящими и всегда готовыми меня поддержать родителями, повезло играть вместе и против одних из лучших футболистов в мире, которые помогли отточить мои навыки. На протяжении двадцати с лишним лет футбол был моей работой, и теперь пришло время использовать на благо всю ту славу, что он мне принес.

Самым логичным было сотрудничать с ФИФА, международным руководящим органом, в частности, потому, что я хорошо знал президента Жоао Авеланжа и даже помогал ему в проведении предвыборной кампании. Мне предложили присоединиться к совету по вопросам фейр-плей ФИФА, и эта тема всегда была мне близка. Я приветствовал введение красных и желтых карточек в 1970 году, и я видел в этой работе в ФИФА возможность привить более высокие стандарты судейства и ввести более строгие наказания для футболистов, травмирующих своих соперников, вместо того чтобы просто отобрать у них мяч. За всю мою карьеру мне изрядно досталось, особенно в 1966 году, когда я почувствовал, что не могу рассчитывать на защиту судей того Чемпионата мира. Хоть мне самому порой приходилось вести себя агрессивно – чаще всего это было абсолютно заслуженно, – я всегда восхищался теми, кто мог совладать с собой на поле: бывший английский форвард Гари Линекер, за всю свою карьеру ни разу не получивший даже желтой карточки, представляет собой отличный пример не только для всех профессиональных спортсменов, но и для любителей футбола во всем мире.

Перейти на страницу:

Все книги серии Иконы спорта

Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли
Как кроссфит сделал меня самым физически подготовленным человеком Земли

Что нужно, чтобы стать лучшим?Сила. Выносливость. Навыки. Дисциплина.Эти качества позволили Ричу Фронингу четыре раза подряд выиграть на международных кроссфит-соревнованиях и завоевать титул «Самый спортивный человек Земли». Но для победы на соревнованиях подобного уровня нужна не только физическая сила – требуются духовная твердость и ментальное превосходство. Рич Фронинг стал чемпионом, найдя идеальный баланс трех этих качеств.Рич рассказывает о своем необычном и вдохновляющем пути, ничего не утаивая, делится секретом успеха. Эта книга – не программа тренировок или питания (хотя она и об этом тоже), эта книга – автобиография человека, который сломил препятствия на своем пути, стремясь к победе в спорте и в личной жизни.Его опыт пригодится всем – вне зависимости от ваших целей. Мечтаете ли вы о чем-то недоступном, но не знаете, как воплотить мечты, хотите заняться спортом, но не понимаете, с чего начать, не можете двигаться вперед, потому что не верите в себя – история Рича подтолкнет вас к действиям.

Рич Фронинг

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Этика Михаила Булгакова
Этика Михаила Булгакова

Книга Александра Зеркалова посвящена этическим установкам в творчестве Булгакова, которые рассматриваются в свете литературных, политических и бытовых реалий 1937 года, когда шла работа над последней редакцией «Мастера и Маргариты».«После гекатомб 1937 года все советские писатели, в сущности, писали один общий роман: в этическом плане их произведения неразличимо походили друг на друга. Роман Булгакова – удивительное исключение», – пишет Зеркалов. По Зеркалову, булгаковский «роман о дьяволе» – это своеобразная шарада, отгадки к которой находятся как в социальном контексте 30-х годов прошлого века, так и в литературных источниках знаменитого произведения. Поэтому значительное внимание уделено сравнительному анализу «Мастера и Маргариты» и его источников – прежде всего, «Фауста» Гете. Книга Александра Зеркалова строго научна. Обширная эрудиция позволяет автору свободно ориентироваться в исторических и теологических трудах, изданных в разных странах. В то же время книга написана доступным языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Александр Исаакович Мирер

Публицистика / Документальное