Исповедник во френдзоне (СИ)

Только задав этот вопрос, я вспомнил, что Рори — староста, а старостам положены персональные комнаты.

— Не боись, чести лишать не буду, — хохотнула она, и я покраснел до корней волос.

— Даже и не думал об этом…

Под звонкий смех Рори я спустился на этаж ниже. Робко вошел вслед за ней в девичью спальню. Нет, я, конечно же, не ожидал увидеть там розовые занавески в сердечко и табун плюшевых единорогов на кровати, но комната девушки была обставлена совсем скудно. Только кровать, письменный стол с единственным стулом, тумбочка и платяной шкаф. Все в серо-черных тонах, начиная от стен и заканчивая теми же пресловутыми занавесками. Что-то как-то совсем грустно… Единственным ярким пятном был маленький портрет в оранжевой рамке, висящий на стене. На нем были изображены две девушки. Одна высокая, русоволосая, с красивыми миндалевидными глазами голубого цвета, а другая пониже и поизящней с копной каштановых волос и самой очаровательной улыбкой, которую я когда-либо видел. Хотя постойте, кажется, я видел ее совсем недавно…

— Это ведь ты! — заорал я, принявшись совершенно некультурно тыкать пальцем в девушку на портрете. Рори, в этот момент ищущая под кроватью свою обувь для тренировки, вдруг застыла пятой точкой кверху, а через мгновение из-под свисающего покрывала появилась взлохмаченная голова подруги.

— И чего ты так орешь? А кого, собственно говоря, ты ожидал увидеть еще? Стаю ангелов небесных? Это ведь моя комната!

Я снова перевел изумленный взгляд на нарисованную Рори. Тонкая талия, затянутая корсетом, пышная аквамариновая юбка с рюшами… Просто красавица!

— Ты раньше носила платья?!

— А что удивительного? — пожала она плечами, взглянув на меня как на ненормального. — Я же говорила, мы раньше не пропускали ни одного бала.

— Но что случилось сейчас? Почему ты перестала носить платья? Тебе ведь так идет!

— Все меняется, пирожочек, — тихо проговорила Рори, сделав вид, что коробка с обувью в ее руках — самая интригующая на свете вещь. — И мы, и наши вкусы…

— А это, — указал я на девушку рядом. — И есть та подруга? Но где она сейчас? Переехала?

— Можно сказать и так… — хмуро пробормотала Рори, и я решил больше не поднимать тему подруги. Совершенно очевидно, что это расстраивало девушку. Мне было жутко любопытно, что произошло. Может, эта красотка действительно переехала и прекратила общение с лучшей подругой, а может, они поругались из-за парня, как Сан и Аврора, а может… произошло самое страшное, и эта улыбчивая девушка умерла? Но я, конечно же, не собирался донимать этим Рориэль.

— Пойдем, я готова, — зашнуровав обувь, проговорила Рори, направившись на выход, и я молча последовал за ней.

Первый зимний месяц вступил в свои права. Покрыв инеем чернеющие ветви деревьев, заставил зимующих птах укрыться под крышами хозяйственных построек. Нахохлившись, они сидели, приткнувшись друг к другу. От одного их вида хотелось поплотней укутаться в ворот куртки, что я и сделал, ускорив шаг. Распахнув дверь тренировочного зала, окунулся в приятное тепло. От лицезрения пустующего помещения на сердце становилось радостно. Я не любил, когда кроме нас здесь присутствовал кто-то еще. Я очень стеснялся, когда на меня смотрели. Нервничал, путался в движениях. Мне казалось, что все смотрят на толстого и неповоротливого меня с презрением и смеются. И хотя я понимал, что большинству было на меня просто плевать, неприятное чувство все равно не покидало.

— Приступим, — проговорила Рори, расставив ноги на ширину плеч, и наша разминка началась.

— Сандра вчера поцеловала меня, — не удержался я, расплывшись в улыбке. — И кажется, она ревнует меня к тебе.

— Серьезно? Принцесска поцеловала тебя?

Брови Рори удивленно поползли вверх. Зависнув в наклоне, она уставилась на меня в ожидании подробностей.

— Ну, не так, как ты думаешь, всего лишь в щеку, но поверь, это огромный прогресс. За эти пятнадцать лет я не удостаивался подобного ни разу.

— Допустим, — с сомнением протянула Рориэль. — Наклоны вправо! Но с чего ты решил, что она приревновала?

— А тебе разве так не показалось? Когда ты сообщила, что мы будем тренироваться вечером… Она и потом мне еще высказала на этот счет, так что…

— Ах, ты об этом… Не хочу тебя расстраивать, пирожочек, но она ревнует тебя как друга. Представь, ты столько лет был ее собственностью, не отходил от нее ни на шаг, а тут появляюсь я, и ты начинаешь проводить время не только с ней. У меня бы тоже взыграло чувство собственничества.

Я так и застыл, прибитый намертво этими словами. Неужели я действительно настолько слеп и не вижу очевидных вещей? Неужели Сан действительно приревновала меня только как друга? Все мои грезы разбились вдребезги и рухнули острыми осколками к моим ногам…