Исповедники

Я осторожно подбирая слова, ответил.

— Сэр, если мне предоставят все данные по проекту и не будут мешать, я обещаю, что приложу все свои силы, для его успешного окончания.

— Отлично, именно это я и хотел от тебя услышать, — кивнул не мне, а словно своим мыслям, — тебе ещё что-то нужно?

— Нет, сэр. Вы и так сделали для меня столь многое, что я теперь просто обязан ответить вам добром, поэтому я прошу только обеспечить меня всем необходимым, для погружения в наш проект.

— Правильно, именно НАШ Рэджинальд, — я видел, как дрогнул уголок его рта, — я знал, что ты умный мальчик, получив сейчас этому очередное подтверждение. Завтра все чертежи и дневники будут у тебя. Сначала ознакомься со всем, затем поговори с сэром Энтони и действуй!! Действуй!

Я почувствовал, как на мои плечи сейчас взгромоздили гигантскую гору ответственности.

— «Выдержу ли я её, устою ли? — на эти вопросы у меня не было ответа, но стало очень страшно и жутко».

Я прекрасно понимал, что будет — если я не оправдаю возложенные на меня ожидания, самое лёгкое что меня ждёт — это вечная высылка на фронт.

— Хорошо, тогда возвращаемся, думаю сэр Энтони хочет устроить небольшой обед в честь твоей маленькой победы, — он встал и пошел вперед, я поспешил за ним.

Мы дошли до дома, но дальше он не пошел, поскольку к подъезду подали парокар и он пошел к нему, затем остановился, вернулся и тихо мне сказал.

— Рэджинальд, не подведи меня.

От его голоса мне стало по-настоящему страшно, такого страха я не испытывал даже тогда, когда стоял рука в руке с Кукольником и понимал, что он сильнее меня.

Не став ждать от меня ответа, он повернулся и сел в кар, хлопнула дверь, тихо прогудел свисток пара и машина тронулась, за ней стали набирать ход машины сопровождения.

Я еще десять минут стоял, чтобы прийти в себя, затем вошел в дом и только тогда, холодок страха, который охватил всё моё тело, прошёл. Прочистив горло, я пошёл в общий зал, сегодня мне нужно было отдохнуть и развеяться. Так что сначала обед, потом работа, а потом после ужина…

— «Похоже Элиза сегодня будет ночевать не одна, — решил я».

Данные мне для работы недели пронеслись словно день, поскольку приходилось кроме своей работы, ещё и время уделять продолжению обучения искусству исповедника, к тому же изучая ещё и чертежи левиафана проекта «Аргус». Он оказался потрясающим! До сих пор я и представить не мог себе что такая огромная махина может не только существовать, но и взлетать! До этого я видел конечно огромные дирижабли, но левиафан проекта «Аргус» был полностью металлическим воздушным кораблём, с громадными четырьмя крыльями на которых располагались силовые установки. Они предполагались быть такими мощными, чтобы смочь поднять этого гиганта воздух, что на каждый из них отводилась отдельная душа, которая будет выполнять роль не только контролирующего элемента, но и силовой установки вместе взятой. Подпитка этих установок была от десяти РС-100 сразу, но зато несмотря на все расходу, корабль мог вмещать в себя тысячу человек десанта, двадцать гигантских торпед или огромных авиабомб, а также двадцатью пушками по каждому бору и всё это с самыми современными навигационными системами и средствами связи. В общем если этот гигант и правда взлетит, в чём я усомнился. Едва взглянул на чертёж, то этот день и правда станет новым витком истории не только нашего государства, но и мира в целом. Ведь до сих пор я ни разу не слышал о механических железных кораблях, которые бороздили бы небо.

В общем в свою последнюю ночь, перед началом погружения в этот проект, моя голова просто взрывалась от обилия информации, а также того, что нужно было ещё запомнить, ведь мне предстояло стать одним из тех, кому доверят вселить великую душу в один из силовых агрегатов. Понимать, что от твоей работы будет завесить столь многое — было для настолько волнительно, что у меня одно время даже случилось расстройство желудка. Первые дни я не мог есть и спать, едва представлял себе, как что будет, если конкретной мой агрегат сломается или не за работает.

— «Надо этот механизм подальше от комнаты держать», — подумал я просыпаясь от шума, издаваемого Айдой. Пока механизм лежал, шум не был таким сильным, но вот стоило ему начать движение, как шелест шестерёнок, движения поршней и суставов становились слишком громкими. Похоже и правда нужно было отправить собаку подальше, вот только нужно было решиться на это, почему-то небольшие угрызения совести я до сих пор испытывал, что убил доверившееся мне существо. Кстати я узнал ещё один момент, связанный с переселением душ, механизмы нужно было подзаряжать хоть и менее чаще, чем своих простых собратьев, но всё же, так что постоянно приходилось тратить собственную энергию на поддержание жизни в этом подобии собаки, что конечно же ещё больше нервировало меня.