Исповедники

– Я тут еще не был, – прокомментировал я наш спуск вниз, осторожно ступая по тускло освещенным ступенькам. – Здесь наши лаборатории?

– И пыточная, – сухо ответил сэр Энтони. – Не наша, но и мы используем ее для своих целей. Как-никак процесс один, только концовка разная.

Собака жалась к моим ногам, трусливо повизгивая. Пришлось взять ее на руки и погладить по голове, успокаивая.

Мы прошли несколько дверей и подошли к той, из-за которой пробивался свет. Сэр Энтони толкнул ее, и мы вошли в небольшое помещение, целиком обложенное белой мраморной плиткой. Даже потолок был ею выложен! Инженер стоял к нам спиной, чем-то гремя на столе.

– Эрик, у тебя все готово? – обратился к нему мой учитель.

Тот обернулся и недовольно поджал губы, затем поправил очки с несколькими линзами на правом глазе и помахал отверткой:

– Почти, сэр Энтони, вы и так меня ускоряли все время. Никаких условий для работы…

– Могу отправить тебя назад, там можешь покачать свои права в цехе, – спокойно отозвался исповедник, на что Эрик скривился, но промолчал, вернувшись к работе. Заинтересовавшись, я подошел ближе, и мое спокойствие пошатнулось. На столе, в куче мелких деталей и шестеренок, стояла маленькая железная собака. Еще меньше по размерам, чем Айда.

– Поскольку у нас мало времени, я решил, что делать большие механизмы нет смысла, – пожал плечами сэр Энтони, отвечая на мой немой вопрос. – Главное, чтобы ты освоил принципы, а какого размера при этом будет механизм, совершенно не важно.

– Но… – попытался сказать что-то инженер, но замолчал под суровым взглядом исповедника.

– Что мне делать? – Я начинал догадываться, что именно, и сердце сжалось от жалости.

– Думаю, ты все понял… Как только Эрик закончит макет, тебе нужно будет очень нежно и по капле вытянуть душу из своей собаки и, синхронизировав свою душу с ее, переселить в этот механизм. – Сэр Энтони показал рукой на копию.

– Я, конечно, чисто теоретически представляю, как это делать. – Я ведь не зря столько читал и знал, как это делается. Но знать и уметь – две разные вещи. – Может, пару советов от более опытного наставника?

– Главное, не торопись, всегда и все проблемы от спешки. – Он задумался, но тем не менее ответил: – Если попытка провалится, будем приручать следующую собаку, но времени это займет немало, сам понимаешь.

Мне было жалко Айду. Хоть она и была труслива, но очень меня любила, все время ластясь и радуясь, когда я возвращался, даже если вышел ненадолго.

– Собаку жалко, – признался я, когда инженер закончил сборку и делал последние проверки, – неужели без этого никак?

– Можем проверить на Элизе или на той девушке, которую ты поселил в своем доме, – пожал плечами сэр Энтони. – Выбор за тобой. Ты ведь к ним тоже по-своему привязан?

– Ладно, собака – значит собака.

Такой ответ удовлетворил старого исповедника.

– Эрик, если закончил, то свободен. – Сэр Энтони указал ему тростью на дверь. Инженер собрал все свои инструменты и отошел от стола.

– Сэр, может, лучше остаться? Я проверил ее всего раз, вдруг что-то пойдет не так?

– Мне повторить?

Недовольно бурча, Эрик вышел за дверь. Сэр Энтони показал мне на широкое кресло, а также стол специально для собак, с ремнями для лап.

– Можешь привязать, можешь держать в руках – на твое усмотрение, но чтобы завтра утром ее мелкая душонка была переселена.

– Эм-м-м… – Я был, если честно, потрясен. Ведь я думал, что будет какая-то подготовка или тренировка, а не так безапелляционно – «сядь и делай».

– Завтра утром я зайду, а чтобы тебе не мешали, закрою дверь.

Я промолчал, мне нужно было собраться с мыслями. Не услышав ответа, он постучал своей тростью, которую брал с собой, только когда начинал прихрамывать, и вышел из комнаты. Я услышал, как за ним задвигается засов – мы остались одни. Айда попыталась спрыгнуть с рук, чтобы обнюхать незнакомое помещение, но я не позволил, оставив ее у себя. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы начать поглощать ее душу по капле, действуя при этом не рукой, а своей аурой – медленно и размеренно, чтобы я успевал подстроиться под тонкий ручеек, льющийся ко мне, и синхронизироваться с ним. Нельзя было допустить ни малейшей ошибки, иначе ничего не получится и через много часов усилий я получу такую же душу, как если бы просто выдернул ее из собаки одним движением.

Устроив собаку у себя на коленях, я стал поглаживать ее, настраивая ауру. Времени это заняло немного – все же тренировки на людях были каждодневными и многочасовыми. Собака слегка поскулила, но послушно замерла под моей рукой.

Я давно потерял счет времени, поскольку все мое внимание занимало только поглощение. Сидя с закрытыми глазами, я старался не упустить ни мига, ни капли ее души, чтобы не допустить противодействия. А когда собака под моей рукой стала слегка дергаться, я лишь крепче прижал ее к коленям и продолжил свое дело. Конвульсии длились недолго, поэтому когда я почувствовал пальцами, что ее сердце перестало биться, то еще несколько минут сидел неподвижно, проверяя, все ли в порядке с ее душой в моей ауре.

«Вроде бы все нормально».