Исповедница

Кэлен проснулась от леденящей вспышки испуга.

Она расслабленно лежала на правом боку, голова повернута полностью вправо, подбородок на подушке из седельной сумки. Она очень внимательно осмотрелась сквозь едва прикрытые веки. Облака только-только начали подкрашиваться близящимся рассветом.

Она не знала, почему так резко проснулась, но вскоре открыла причину.

Угловым зрением она смогла увидеть, что Самюэль замер прямо над ней – буквально нависает. Он был тихий и молчаливый, всего лишь в нескольких дюймах от нее, застывший, как кугуар над добычей.

Он был абсолютно голый.

У Кэлен это вызвало такое смятение, что мгновение она лежала неподвижно, в полном замешательстве, раздумывая, действительно ли проснулась или это причудливый ночной кошмар. Но как только начали работать инстинкты, ее растерянность тут же переросла в крайнюю тревогу.

Стараясь не показывать, что проснулась, она медленно передвинула руку к поясу, чтобы добраться до ножа. Поскольку она лежала на правом боку, чехол с ножом был где-то под ней. Ей нужно просунуть под себя пальцы в попытке достать нож и постараться не выдать того факта, что она не спит. Она рассчитывала, что одеяло поможет скрыть движения ее руки.

Ножа там не оказалось.

Кэлен чуть скосила глаза вниз, в надежде, что он каким-то образом выпал и находится поблизости, на земле. Но и там его не было. Все еще пытаясь под одеялом отыскать нож, она заметила неподалеку сваленную одежду Самюэля. Затем увидела и нож. Он лежал рядом с его одеждой, но был слишком далеко, чтобы до него дотянуться.

Ей стало гадко, когда она представила, как он украдкой сбрасывает свою одежду и разглядывает ее, пока она спит. Она была потрясена от одной мысли, что он был так близко к ней, наблюдал за ней, забрал ее нож и готовился к тому бесстыдству, которое намеревался сотворить с ней, – а она даже не осознавала этого. Но помимо того, что Кэлен была потрясена, она еще и злилась на себя за то, что позволила ему зайти так далеко.

Хотя Самюэль все время казался неуверенным и пугливым, а иногда стремился сделать ей что-то приятное, происходящее сейчас совершенно не удивляло ее. Она хорошо помнила все те случаи, когда ей удавалось перехватить его пристальный взгляд, обращенный к ней. Казалось, эти взгляды всегда содержали трусливое стремление, которого он в других отношениях никогда не выдавал. Она же сдерживала свой гнев и сосредотачивалась только на выживании.

Будучи нерешительным, Самюэль действовал слишком медленно, занимая свою позицию, казалось, осторожничал, вместо того чтобы смело набрасываться, упав на нее. Он, очевидно, хотел, чтобы она оказалась полностью под ним, а затем, когда он будет близко и достаточно уверен, что она не сбежит, то силой подчинит ее себе, а уж затем даст выход темным устремлениям, которые все это время скрывались в глубине золотисто-желтых глаз.

Самюэль не был крупным мужчиной, но довольно мускулистым. Он явно сильнее, чем она. И нет никакой надежды, что ей удастся сбежать без борьбы, и к тому же она находилась в невыгодной позиции, чтобы сцепиться с ним. В такой близости она не могла нанести эффективный удар даже кулаком. На подобной дистанции, без ножа и без чьей-либо помощи, у нее было очень мало надежды отбиться от него.

Несмотря на то, что он значительно сильнее, а она спала, он был очень осторожен и осмотрителен. Его ошибка была в том, что он не стал действовать быстро, лишая ее возможности сопротивляться. Но это не ввиду недостатка возможностей или преимущества, а скорее из-за нехватки смелости. Единственным ее преимуществом в эту минуту было то, что он не действовал быстро, и то, что он не знал, что она проснулась. Она же не хотела лишиться хоть такого преимущества. Когда она начнет действовать, неожиданность отчасти выровняет шансы и даст возможность, которой потом не будет.

Ее мысли неслись по имевшимся вариантам выбора. У нее была возможность ударить первой. И следовало использовать это наилучшим образом.

Первой мыслью было выбросить вверх колено, как раз туда, где это наиболее опасно для него. Но поскольку она лежит на правом боку, а ее ноги укрыты одеялом, и его позиция такова, что он может ее этим одеялом придавить, она считала, что возможностей для первого удара у нее очень мало.

Однако ее левая рука была свободна и находилась как раз поверх одеяла. Этот вариант показался ей наилучшим выбором. Поэтому без дальнейшей задержки, пока не оказалось слишком поздно, она нанесла быстрый удар, с проворством гадюки, пытаясь большим пальцем выдавить ему глаз. Палец с силой вдавился в мягкую ткань его глаза.

Он закричал от испуга и немедленно отдернул лицо назад и в сторону. Быстро собравшись, он рукой отшвырнул ее в сторону, как только она вцепилась в его лицо, и в то же самое время обрушил весь свой вес вниз, выдавливая воздух из ее легких.