Исправитель. Книга 1. Первомай

— А так? — с невинным видом улыбнулась Элла и, встав на цыпочки, притянула меня к себе и крепко поцеловала в губы.

23. На улице Гороховой

Не знаю, откуда взялась традиция кричать на свадьбах «горько», но поцелуй Эллы был сладким. Как взбитые сливки. У Насти — как парное молоко, а у Эллы — как взбитые сливки. Она обхватила меня за шею и прижалась всем телом. Я обнял её за талию и держал крепко, чтобы она и не пыталась вырваться. В общем, мы стояли и нагло, совершенно не соответствуя целомудренному образу советской морали, «сосались» у всех на виду.

— Ну, хватит уже! — раздражённо сказал кто-то рядом и мы, наконец, разлепились.

Это был Яков Михайлович.

— Люди кругом! — недовольно добавил он,

— Любовь — это же так прекрасно, — елейно улыбнулся плюгавый обэхээсник. — Незачем прятать чувства. Да, это и невозможно, когда они так и рвутся наружу. Ну, поехали, Саша.

— Куда это? — ощерился Кофман.

— Поболтаем, познакомимся, — развёл руками мент. — Знакомства лишними не бывают, вам ли не знать, Яков Михайлович.

— Не получится, мы на дачу едем, так что, в другой раз, Илья Михеевич.

— Извините, — с улыбкой пожал я плечами, — не имею возможности. Семейные дела, понимаете ли.

— Понимаю, — закивал тот, — понимаю, конечно. И даже, раз такое дело, не смею мешать вашей идиллии. Даже не стану напоминать, что время сейчас рабочее. Но встретиться нам всё равно придётся, молодой человек. Так что зря увиливать я не советую.

Он кивнул и, развернувшись, направился к чёрной «Волге» с длиннющей антенной, установленной на заднем крыле.

— Идите в машину, — велел Кофман и сам пошагал к своей «Волжанке»

— Здравствуйте Ада Григорьевна, — поздоровался я с мамой Эллы.

— Здравствуй, Сашенька, — слишком уж приветливо отозвалась она.

Мы забрались в машину. На пассажирском месте расположился Яков Михайлович.

— Ну, что, на дачу? — хмуро спросил он.

Мы расселись на заднем диване. Посерёдке уместилась Элла, её мать за мужем, а я за водителем.

— Я бы с огромной радостью, — кивнул я, — но вы же слышали мой разговор, Яков Михайлович, нужно работать, начальница ждёт.

— Что ещё за начальница? — недовольно спросила Элла.

— Ну, у всех есть начальники, кроме Брежнева, — усмехнулся я. — У него совесть лучший контролёр.

— Сашенька, строгая начальница у вас? — спросила мама.

— Своенравная, — улыбнулся я.

— В каком смысле? — прищурилась Элла.

— Ну… что хочет, то творит. Типа Салтычихи.

— Не может быть…

— Нет, конечно, это я пошутил.

— Интересно, первый раз встречаюсь с ситуацией, когда начальник отдела снабжения женщина, — удивилась Ада Григорьевна.

— А у нас на фабрике девяносто процентов всех сотрудников — женщины. Так что в наших реалиях это вполне нормальное явление.

— Девяносто процентов женщины? — переспросила Элла и задумалась.

— Да, так и есть, — подтвердил я. — Яков Михайлович, будьте добры выбросьте меня где-нибудь на остановке, мне надо в другую сторону.

— Так мы тебя можем довезти, правда, пап?

— Не нужно, я доберусь без проблем. Поймаю попутку.

— Арсен, посмотри, чёрная «Волга» едет за нами? А то поймает Ананьина вместо попутки.

Прозвучало так, будто я поймаю дурную болезнь.

— Не вижу, Яков Михайлович, — отозвался водитель. — Вроде нет… Но точно сказать не могу.

— Ананьин — это ваш сегодняшний посетитель? — уточнил я.

— Он самый… Он самый…

— Так что, вот тут приторможу?

— Мне подойдёт, — ответил я.

— Ты когда придёшь? — успела выкрикнуть Элла, только вот я уже не успел ответить.

Машина сорвалась с места, увозя семейство Кофманов на дачу. Пятница, разгар рабочего дня. Хорошо быть королём, как сказал бы Мэл Брукс…

Я осмотрелся увидел подземный переход и перебежал на другую сторону. Там долго стоял на обочине с поднятой рукой. Железный поток тёк мимо, ветер трепал плащ, но никто не хотел останавливаться. Наконец, я заловил красный рафик. Когда подъехал к гостинице «Ленинградская» было уже начало двенадцатого.

Я позвонил со стойки регистрации в номер Зинаиды.

— Поднимайся, — велела она.

Видать, замок заело.

— Как я поднимусь-то? — засмеялся я. — Кто же меня пустит? Я ведь в вашем хотеле не проживаю.

— Сейчас я этот вопрос утрясу.

— Не нужно, Зинаида Михайловна. Время убегает, нам бы поторопиться. Так что лучше уж вы спускайтесь. Вы мне не заказали пропуск?

— Так я же и говорю, что сейчас организую.

— Не в гостиницу, а в Дом советов. На совещание. Вы не забыли? Мне с Кумачёвой Аллой Сергеевной нужно встретиться.

— Это ещё кто?

— Зинаида! — повысил я голос, но тут же сбавил обороты, — Михайловна. Я вам по пути всё расскажу. Выходите скорее.

— Хорошо, — недовольно процедила она. — Оденусь только.

То есть она там раздетая что ли? Капец!

Ткачиха появилась минут через двадцать. Яркая, крепкая, энергичная и передовая, прям олицетворение советской женщины-труженицы. Со снопом, серпом, наковальней и молотом.

— Зинаида Михайловна, совещание-то началось уже! Попадёт вам за опоздание.

— Яйца курицу не учат, Жаров. И потом, ты сам только что припёрся. Я тебя всё утро ждала.

— Хорошо. Давайте, поедем. Вы на меня пропуск заказали?