Исправитель. Книга 1. Первомай

— Ой, Аля, ты что такая бледная? — сердито бросил лекарь через пару минут. — Гляди у меня, в обморок не грохнись. Возьми вот бутылёк, понюхай. Не полной грудью только.

— Это что?

— Нашатырь, что же ещё. Нюхни-нюхни, а то ещё с тобой маяться потом.

— Дядь Миш, всё нормально, не переживайте.

— Нормально, — скептически произнёс он. — Я бы сказал, что ничего тут нет нормального, но тебе виднее, конечно. Так, всё. Получите и распишитесь. Через два дня нужно на перевязку. Пить тетрациклин. Или эритромицин. Я сейчас ему вколю. И тройчатку шарахну. Пусть поспит. Проснётся, будет как новенький. Ты если хочешь, можешь ему вечерком ещё раз задницу продырявить. Ну, и потом утром. Шприц есть. Но кипятить если не захочешь, можно и таблетками обойтись. В аптеку только бежать придётся.

— Сбегаю, конечно.

— Беги. Он сейчас вырубится, так что не обчистит, не переживай. Только дождись, когда уснёт и тогда иди. Больной, на бок ляг. Аля, приспусти штаны ему.

— Дядя Миша!

— Дядя, дядя, сто лет уже дядя.

— Ну, мне ещё не сто, допустим, — фыркнула замдиректора, грозная на комбинате, и такая вот практически девчонка в домашней обстановке.

Она наклонилась и потянула пояс моих брюк.

— Эй, инвалид, — прикрикнул дядя, — ремень расстегни.

Я расстегнул и тут же получил иглу в зад.

— Ещё не всё. Вот так… А теперь всё… На вот, ватку ему подержи.

Дядя Миша хмыкнул, прижимая мокрую от спирта вату, к моей заднице.

— Александр, давайте… — немного смущённо произнесла Алла Сергеевна, — брюки снимем, чтобы спать было удобнее. Я сейчас одеяло принесу.

— Я сниму, не беспокойтесь… — ответил я. — Сам…

Но она беспокоиться не перестала и, пока дядя Айболит возился, собирая свой инструментарий, буквально стянула с меня штаны. Я едва успел схватить здоровой рукой резинку трусов, а то бы… ну в общем… Нет, я, конечно, не против, но сердитый дядька бдел, так сказать, и блюл. Впрочем, в голове зашумело, веки стали тяжёлыми, и члены налились свинцом.

— Подведёшь ты меня, Алька, под монастырь. Его бы в операционную нормальную. А я, понимаешь, представитель закона, творю здесь непотребства настоящие. Кромсаю тут, на диване сомнительных типов.

— Ну, дядечка Миша, у тебя ручки золотые. А в операционной твои рьяные коллеги будут любопытствовать да выпытывать.

— Я тоже буду, — сердито ответил он, но голоса к этому моменту стали удаляться.

Он бубнил и бубнил, а Аля, умиротворяя его, мурлыкала что-то в ответ. Но димедрол в сочетании с остальными ингредиентами делал своё дело, туманя разум и накатывая сладкой и беззаботной, дающей облегчение, сонной волной.

Утром я проснулся от звуков, несущихся, без сомнения, с кухни. Молодость, вероятно, брала своё, потому что я почувствовал голод. В голове немного шумело, но в целом, всё было не так уж и плохо. Жара не было. Плечо ныло, но несмертельно. Я уселся на диване, спустив вниз ноги, а потом аккуратно встал.

Из одежды на мне имелись только трусы. Плечо было забинтовано, причём, хорошо так, без намёков на экономию перевязочных материалов. Я накинул на плечи одеяло и пошлёпал на звуки посуды и запах кофе.

Квартира мне показалась небольшой. Потолки высокие, стены толстые, но комнаты маленькие. Зато обставлена она была со вкусом. Элегантно. Советский минимализм без хрусталя и ковров и с импортной, хоть и социалистической мебелью. Я обнаружил три комнаты — гостиную и спальню и ещё одну, может кабинет, не знаю, не заглянул. Я провёл ночь в гостиной на диване. Пройдя по длинному коридору, я оказался в просторной кухне. Считай, четвёртая комната.

— О, тень отца Гамлета, — улыбнулась Алла Сергеевна. — Живой?

Она была в шлёпанцах, мягких коротких шортах, футболке и переднике. Уютная и милая. И… да, сексуальная. Каре растрепалось, непослушные пряди лезли в глаза.

— Что дают?

— О, сегодня у нас сырники. Космические. Ой, нет, не космические, а трансвременные. Ты же не из космоса, а из будущего, да?

— Чего-чего? — изумился я.

— Ну, ты же путешественник во времени, да? Как у Герберта Уэлса.

— Как ты узнала? — ошарашенно спросил я, и только через мгновенье сообразил, что вообще-то до этого момента говорил ей «вы».

— Как я узнала? — она засмеялась. — Ну, ты даёшь. Ты же сам рассказал. Что ты… как же это слово… Про детерминацию что-то…

— Терминатор что ли? — хмуро подсказал я.

— О! Точно! Терминатор из будущего. Железный дровосек-мститель. Пришёл, чтобы спасти Землю от террора. Или что-то в этом роде. Не помнишь уже?

— Нет, — помотал я головой.

— Это ты бредил так, — хмыкнула она. — Ты же против сырников ничего не имеешь? Для тебя стараюсь, между прочим. Не каждый раз к нам из двадцать первого века детерминаторы залетают.

— Эт, точно, — вяло кивнул я, пытаясь сообразить, что же ещё мог наговорить. — Залетел вот…

— А может, ты всё-таки инопланетянин?

— Вряд ли…

— Жалко. У меня дочка очень интересуется этой темой. А почему ни в коем случае нельзя было передавать тебя в руки милиции?

— Дочка?

— Да, она сейчас у родителей.

— Сколько ей?

— Четыре.

— А зовут как?

— Соня, — сказала она и посмотрела пытливо.