Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ)

Фонарик выхватил из темноты два красноватых глаза и серо-белую собачью морду. Хаски. Пес, возможно, узнав нас, снова тихо заскулил.

— Мне его голос не нравится, — сказала Ленка. — Ранен?

Я пожал плечами.

— Не удивлюсь. Это же настоящая ловушка — здесь реально навсегда остаться можно.

Забрав у Ленки фонарик, я принялся осматривать колодец. Судя по всему, колодцем это место когда-то и было: глубиной метра четыре-пять, изнутри некогда был укреплен и даже выложен камнями. Здесь даже было что-то наподобие лестницы — небольшие ржавые штыри торчали из стыков камней, но на них можно было опереться, ухватиться руками или ступать ногами. Правда, количество ржавчины вызывало у меня вопросы относительно надежности этой конструкции. Судя по всему, этот колодец был ровесником самого завода.

— Таблички, блин, надо вешать, — раздраженно бросил я, осознав, в какой переплет мы едва не угодили.

Нет, нас бы, конечно, нашли. Но рухнуть в такой высоты, да еще и неизвестно на какое дно… Травмпункт и новая встреча с местным лекарем даже мне была бы обеспечена, а Ленка и вовсе могла убиться.

Я снова направил фонарик на собаку. Север вымазался в грязи и иле. Пытался вставать передними лапами на стену, но соскальзывал. И я увидел, что как минимум одна передняя лапа у него была повреждена. На второй, задней левой, тоже была кровь.

Значит, придется за ним лезть.

Алтай кружил вокруг колодца с низким рыком. В ответ ему скулил и без того напуганный Север. Точно, хась ведь боялся других собак. Я отозвал пса и велел ему ждать под деревом неподалеку.

— Звони Антонине, зови всех сюда, — велел я Ленке. — Нужны носилки или что-нибудь, что заменит люльку.

— Так! — глаза Ленки расширились от ужаса, когда она поняла, что я собирался сделать. — Володя, даже не думай! Не смей…

— Воды там вроде нет. А пса осмотреть надо, — сказал я.

— Нет…

Но было поздно, я уже полез, ведомый каким-то непривычным любопытством. Даже не любопытством — жаждой. Словно что-то внутри меня отчаянно желало соприкоснуться с этой глубиной, зайти туда. Неужели опять игры Тьмы?

Захлебываясь лаем, Алтай бросился за мной.

— Тише, друг, — улыбнулся я и отодвинул его от края колодца. — Я ненадолго. Все будет хорошо.

Я зажал фонарь в зубах, осторожно перекинул одну ногу, нашарил металлический штырь и осторожно, медленно, попробовал перенести на него вес. Получилось, металл выдержал. Затем поставил вторую ногу, все так же аккуратно и готовясь полететь вниз в любой момент. Ржавчина слетала со штырей, крошилась, но строили тут явно на века. Кое-что осталось надежным.

Шаг за шагом, уступ за уступом, штырь за штырем я добрался до дна. И тут же обрадовался тому, что надел резиновые сапоги — ноги ушли в ил по щиколотку.

Север бросился на меня с визгом и скулежом. Пытался встать лапами мне на грудь, даже успел лизнуть нос, но тут же жалобно заскулил, соскользнул на пол и принялся, хромая, метаться по дну колодца. Видимо, не учуял родного запаха — или от меня слишком сильно пахло Алтаем. Собака боялась, металась, выла, рычала и даже попыталась меня цапнуть.

— Тихо, Север, — я присел на корточки, чавкнув грязью. — Тихо, малыш. Все хорошо. Тебя нашли, скоро придет подмога. Вытащим, отмоем, полечим — и будешь как новенький.

Север остановился, когда я направил на него луч. Глаза снова блеснули красным, но на самом деле это были жутковатые бледно-голубые глазищи. Полные отчаяния и боли.

Я пошуршал в рюкзаке и вытащил приготовленный в качестве сухпайка бутерброд с вареной колбасой.

— Тесто вам нельзя, а вот от диетической варенки тебе вряд ли что-нибудь будет, — снял ломоть с хлеба и протянул псу. — Проголодался, наверное. Перекус?

Север подозрительно на меня покосился, но носом зашевелил. Принюхался. Почуял вкусное.

— Ну давай, парень. Отравы нет. Больше скажу, я бы сам с удовольствием ее сожрал. Но тебе нужнее.

Хась неуверенно приблизился, обнюхал колбасу и резким укусом выхватил угощение у меня из рук. Колбаса пропала в пасти за секунду. Слопал, даже не прожевав.

— У меня еще есть, — улыбнулся я. — Будешь?

— Ты что, его кормишь? — возмутилась сверху Ленка.

— Немного. Я читал, что они от еды успокаиваются. Да расслабься, всего пара кусков колбаски. Ничего ему не сделается.

Ленка, тихо матеря меня самыми отборными деревенскими выражениями, снова уткнулась в телефон, вызывая подмогу. Тем временем я скормил Северу еще пару кусков, а сам отправил в рот хлеб с маслом. Тоже неплохо.

— Надо думать, как тебя отсюда вытащить, — сказал я немного успокоившемуся, но все еще встревоженному псу. — Кстати, дай лапу. Надо тебя осмотреть.

В свете фонаря и не зная всех особенностей собачьего строения, я не мог делать однозначных выводов. И все же даже моих скудных познаний хватило для того, чтобы узнать закрытый перелом передней лапы. Задняя была сильно разодрана. Кровила.

— Ну ты даешь, — я погладил его по шее, стараясь успокоить.

У меня точно не получится вытащить Севера на себе. Нечем зафиксировать, да и я не был уверен, что штыри выдержат нас обоих. Все же в этом хасе было не меньше двадцати пяти килограммов, а это уже прилично.