— Живой, — кричит зеленоволосая прямо ему в лицо, брызгая слюной, — живой!! Врача, доктора! Он живой, скорее сюда, матом кроет…
— Значит, будет жить, — замечает подоспевший доктор, начиная что-то проделывать с его телом, чтобы закрепить возвращение блудного сына в покинутые места. И это кажется, ему удается, в чем пока еще никто полностью не уверен, включая и самого доктора.
Звучит в его ушах Сплин. Очнувшийся прислушивается к словам и точно уверен, что это про него, как он брел среди трупов. Как потом карабкался в гору и сваливался вниз.
Чужая песня все еще продолжала звучать в голове, но он больше ее не слушал. Кто-то другой уже рассказывал ему, как он куда-то летел, как падал, как горел в каком-то доме, и как все взорвалось, и как он, сволочь такая, всех бросил! И по лицу его ладонями, по лицу, да так больно, что терпение кончилось даже у покойника.
Глава 71
Она-то ему и поведала, когда он поправлялся уже в клинике, что произошло после взрыва. Снайпер появился возле них, накрыв черной тенью. Смерть даже и не думала их оставлять, не на ту нарвались. Отправив троих уже на мрачную дорожку к храму, а одного пока только на экскурсию, злодейка даже и не думала отступаться от своих планов, решив по любому к нескончаемой колонне умерших прибавить еще парочку новых лиц, чтоб не скучали. Валялась рядом оторванная взрывом кисть руки пересмешника в черной перчатке из тонкой кожи, сжимающая новенькую, лишь немного подпорченную кровью, пачку американских долларов. Что и не удивительно, как только эти бумажки с масонскими портретами заполнили весь мир, кровь — как пурпурная подкладка вампирского плаща сопровождает их повсюду, не вышло и здесь исключения. Холодный ствол винтовки уперся в сморщившийся лоб Кэт, принявшейся читать «Отче наш» с зажмуренными глазами, моля лишь об одном, чтобы было не больно. Щелчок и… вот уже винтовка, но только уже с вставленным патроном упирается в лоб второй, которая даже и не думала закрывать глаза перед всякой тварью. Предложи ей сейчас встать на колени в обмен на жизнь, она и этого бы не сделала. Все мы в этой жизни конечны, вечен только позор и предательство…
— Ты всегда была упертой дурой, — произнес спокойно снайпер, метким выстрелом снимая зависший над ними квадрокоптер с вмонтированной в него видеокамерой, проследил, как тот грохнулся и присел на корточки перед жертвой. Затем он стащил с лица женскую маску красивого личика с кровавыми слезками и сбросил с головы капюшон, прятаться больше было не от кого, кино закончилось тихим хрустом летательного механизма, а эти две дурочки все равно уже никому не расскажут, и мило так улыбнулся обеим, блеснув ровными зубками. Очаровашка…