Исправленному верить

Шульцов сохранил черновик приглашения на защиту и закрыл почту. В последние дни удача набросилась на историка, как изголодавшаяся рыба на Поликратов прикорм. Инстанции одна за другой давали добро, коллеги подтверждали участие, научные журналы отрывали статьи вместе с ковриком для мыши, кардиограмма тактично намекала на полет в космос. Мало того, на кухонном окне расцвел никогда этого не делавший кактус, а дочка-десятиклассница, столь же никогда не читавшая, впиявилась во «Владык Рима» и вечерами усиленно расспрашивала отца, выясняя, врет Колин Маккалоу или нет.

Белая полоса была широка, как Невский проспект, которому Гоголь настоятельно советовал не доверять, и сроду не ходивший в баловнях Фортуны Шульцов чувствовал себя странно. Работы это, само собой, не отменяло. Консультант поправил галстук и профессорским шагом вошел в декорированный анубисами и осирисами кабинет. Облаченная в последние достижения китайско-турецкого ширпотреба клиентка напряженно слушала астролога и явно ничего не понимала. Бориса, когда он консультировал, не понимал никто, хотя о политике и о том, как нам обустроить все, астролог рассуждал вполне доходчиво, пусть и безапелляционно. Осуществись его мечта, Борис стал бы депутатом не хуже прочих.

– Транзитный Меркурий, – зачитывал он, – идет по восьмому дому, где находятся натальные Сатурн и астероид Церера…

Клиентка судорожно вздохнула, Шульцов покосился на Ольку, та подмигнула, но как-то не залихватски. Борис покончил с Меркурием и взялся за попятную Венеру. Прежде он преподавал физику и астрономию, и в его консультациях была сплошная математика, то бишь цифры. Переводить оные на человеческий язык астролог не умел, но называл это принципиальностью – супруг хозяйки, он мог себе это позволить. Собственно, первейшей обязанностью историка-консультанта и была трактовка расчетов по Гомеру, Куну, Спадникову и умнице Юнгу.

Борис отложил бумажку.

– Есть вопросы? – спросил он.

– Это… Это очень опасно? – пролепетала слушательница, и Шульцову вспомнились детство и соседка. Заведующая мебельным магазином, она ходила в каракулевой шубе, ее ногти и губы пламенели, пальцы были унизаны кольцами со здоровенными псевдорубинами, а в югославском шкафу стояли макулатурный Дюма и Дрюон. Обладательница книжных сокровищ вела себя не то чтобы нагло, но явно ощущая свое превосходство. Пока не заболела и не примчалась к подполковнику медслужбы Шульцовой. Подробностей семилетний Олежек не знал, но заданный уже в дверях изменившимся до неузнаваемости голосом вопрос запомнил.

– Это очень опасно? – спросила соседка, и бабушка ответила, что это не опасно, но серьезно.

– Это серьезно, – ответила за Бориса Ольга, – но не фатально.

Борис снисходительно кивнул и удалился. Еще одной его привилегией было право на вытянутый свитер в помещении центра.

– Олег Евгеньевич, – деловым голосом окликнула Комарова, – вам не кажется, что попятная Венера…

Пора было браться за дело. Особо состоятельной клиентка не казалась, а лодочники Ра брали недешево, и деньги эти, чтобы не чувствовать себя совсем уж свиньями, приходилось отрабатывать.

Они провозились больше часа, к концу приема историк чувствовал себя выжатым лимоном. Олька, кажется, тоже.

– Диабет, чтоб мне сдохнуть. – Колоколька устало прикурила. – Стремительно прогрессирующий, отсюда и нагноения и прочие прелести. Надеюсь, хоть теперь эта дура сдаст кровь на сахар… Ты зачем Эдипа приплел?

– Он спорил с судьбой, а тут на человека кирпич за кирпичом валится.

– Давай дальше без Эдипа, ладно? Его Фрейд дискредитировал. Кажется, скандал на вахте… Пойду гляну. Чай поставь.

В суть доносящегося из холла спора Шульцов не вслушивался, потому и узнал голос. Не поверив своим ушам, вылетел за дверь, увидел клиентку в берете и в профиль. Ошибки не случилось – это в самом деле была контролерша из «Автово».

– Ты чего выскочил? – удивилась уже за кофе Олька. – Озарение?

– Да нет, совпадение. Наша клиентка не пускала в метро Сашу Колпакову, и было это, как сейчас помню, первого ноября. Я ехал на ученый совет…

– За подложенной свиньей ты ехал, – уточнила Колоколька. – Питер, конечно, город маленький, только Саша Стаса и то не обидит.

– Не обязательно Саша…

– Полагаешь, она нахамила Кашпировскому? Ладно, черт с ней, мне ее больше не жалко. Почти… Ты мне что-то рассказать грозился?

– Мой сосед разузнал-таки про Гениных невест. Убийства исключаются. Под машину никто никого не толкал, было скользко, а водитель не сменил резину. Ничего общего ни с пострадавшей, ни с ее окружением. Вину признал, отсидел. То же и с хулиганами. Дело было на практике, местные парни полезли к студентам. Никто не мог предположить, что одна из девушек бросится разнимать драчунов. Кто-то ее толкнул, она упала, ударилась о край ступеньки. Умерла на месте.

– Везет нам на совпадения…