Исправленному верить

Вита прищурилась на свет. Змея билась к северу от ограждающего вала. Если Ингвар там, то Аврелий тоже с ним, в такой ситуации он не отпустил бы от себя несущего сигну. Трибун вместе с ядром боеспособных центурий вне территории лагеря, он атакует, атакует предельно жестко. И даже не пытается защитить подвергнувшийся нападению госпиталь. Значит, угроза такова, что по сравнению с ней потеря всех оставшихся здесь признана приемлемой. Значит…

«Авл», – медик сосредоточила все свое существо на образе Корнелия, чертах его характера и раздражающих привычках. Она не способна была почувствовать, принято ли сообщение, оставалось лишь прокричать свои слова со всей доступной силой и точностью.

И силы, и точности мысленному голосу Валерии Миноры хватало.

«Авл, собери всех, кого сможешь, отступай на запад, к левым главным воротам. Отступай в сторону крепости, Авл! Встретимся у ворот».

Медик резко развернулась. На способность ее воспринимать окружающий мир будто набросили завесу, сужающую поле зрения. Все виделось через линзы медицинской оценки: степень повреждений и шансы на выживание. Анализ этот был абсолютно лишен эмоций. И беспощаден.

Человек, мужчина, около ста тридцати лет, стрела в глазнице, мертв.

Человек (возможно, легкая примесь крови дэвир?), мужчина, около сорока, сослуживцы прикрывают щитами и пытаются стянуть рану. Стрела вошла над ключицей, потеря крови слишком велика. Без экстренной помощи и донорского вливания сердце остановится через полминуты. Мертв.

Человек, мужчина, нет и двадцати, стрела в бедро, артерия не задета, жизнь вне опасности, но без посторонней помощи идти не способен. В одиночку мне его не донести. С тем же успехом может быть мертв. Медик, не оглядываясь, прошла мимо мальчишки. Какой-то бессловесной и бесправной частью сознания вспомнив его имя. Летий.

Когда взгляд ее упал на одетую лишь в тонкую тунику целительницу, прямо на земле пытающуюся оказать помощь раненому, разум точно так же отметил: человек, женщина, семнадцать лет, в хорошей физической форме, не ранена. И ее пациент: человек, мужчина, за пятьдесят, стрела в области груди справа, коллапс легкого, кровотечение. Если бы она проводила сортировку при поступлении раненых в госпиталь, этот отправился бы к врачам в первую очередь. Опытный медик, пятнадцать-двадцать минут спокойного сосредоточения, и умирающий был бы стабилизирован, с перспективой полного выздоровления. Ни лазарета, ни сосредоточенности, ни тем более двадцати минут у Виты не было. Мертв.

Старший медик впилась пальцами в плечо девушки, посылая вдоль кожи эмпатическую волну и разрывая ее связь с пациентом. Юная целительница резко развернулась: скованное неестественным спокойствием лицо, огромные серые глаза, бесцветные брови. Толстая пшеничная коса говорила о том, что ей пока не доверяли работу в зачумленной территории. Старший медик вспомнила имя: Ария. Ария из Мероны, неожиданное сокровище, родившееся в небогатой плебейской семье.

– Что? – попробовала вырваться Ария. – Почему? Я дышу за него!

– И если тебя тут заметят, то дышать вы не сможете уже вдвоем. – Вита рывком подняла девчонку на ноги, проволокла пару шагов. Второй молодой медик стоял на коленях над обезглавленным телом наставницы. Этот, по крайней мере, сообразил надеть обувь, но умирающих в двух шагах пациентов он, похоже, не замечал. Эмпатический шок. Вита залепила профилактическую пощечину.

– Это убийство! – шипела девица.

– Она убита! – вторил парень.

– Вас убьют, – пообещала Вита, – если не будете делать, что скажу.

Подтащила их к Летию. Глаза его были огромными, черными, совершенно сухими. Медик-прима наклонилась, пальцы ее обхватили древко стрелы. Перед взглядом тут же встала карта ранения: белый изгиб кости, повреждения мышц и сосудов. Перекрыть ток крови, рывок, нанесший больше вреда, чем изначальное ранение, стянуть. На все ушла буквально пара секунд.

Вита вздернула почти бессознательного Летия на ноги и повесила его на плечи пошатнувшихся от такого груза учеников. Схватила руку Арии, прижала ее ладонь поверх раны.

– Не сможешь исцелять на ходу, хотя бы останови кровь. Идите за мной. Не отставайте. Остановится один – погибнут все трое.

Мысленно начала прокладывать дорогу. До ворот проще всего дойти по виа принципалис – широкой улице, рассекавшей лагерь из конца в конец. Но враги появились и исчезли, точно скрытые мороком, прямая дорога двоилась перед глазами, и Вита ей не доверяла.

Она резко повернулась и, точно на обнаженное лезвие, напоролась на бешеный взгляд декана. Какую-то долю секунды медик была уверена, что сейчас ей раскроят череп и оставят рядом с обреченным легионером.

– Опцион валетудинарии, – хрипло, полным званием обратился к ней ветеран. – Вы заберете раненых?

– Да.

Командир десятка подошел к задыхающемуся в собственной крови подчиненному. Короткий взмах меча, обмякшее тело, хриплый приказ:

– Что застыли? Сомкнуть щиты! Шевелитесь!