Исправляй

Ощущение у Джерома было отвратительное: будто кто-то вскрыл грудную клетку, залез в самое нутро и рыщет там теперь, отпуская не самые цензурные комментарии. Тогда он решил заняться глубинным анализом ситуации, чтобы не обращать внимания на происходящее. С сожалением думал Экскаватор о своём положении, представлял себе, что будет с ним дальше, вернулся к моменту встречи со своим ужасным отражением, затем начал размышлять о работе. Хорошая, ведь, была работа: офис в здании небесной высоты, он мог засиживаться там до глубокой ночи, отчасти потому, что ему нравилось ощущать себя важ­ным, обладать той властью, которую давала его должность. Он скупал все мелкие предприятия, которые попадали в поле зрения, их коли­чеством уже никто не был озабочен, потому что Экскаватору всегда было мало. Приятное тёплое чувство овладевало им от любой вновь полученной прибыли; столько возможностей вокруг, перспектив... Ему всегда нравилось вспоминать, как было достигнуто такое неверо­ятное повышение, как он подставлял конкурентов, пытался заработать хорошую репутацию трудяги в глазах руководства. Поначалу странно было, аморально как-то, но потом даже появился азарт. И заверте­лось. .. Потом и жены ему стало мало, тоже, наверное, азарт. Когда же этот чёртов будильник запоёт?! Сон затянулся. Процесс выравни­вания упавшей техники был почти завершён, добродушный мужчина с большими усами в яркой каске взглянул на Джерома и заключил: «Немного подлатать, будет, как новенький». — чего уж нельзя было сказать о мерседесе. Его транспортировали в автосервис для разборки, а хозяина — на починку.

В ангаре, полном разных машин, дни Джерома тянулись мучи­тельно правдоподобно, он позабыл уже о будильнике и начал привы­кать к мысли, что сошёл с ума. Только думал много о своём зеркале, у которого всё началось, то ненавидел его, то жаждал встречи, чтобы убедиться ещё раз в происходящем. Где оно, что с ним стало? Посте­пенно он так же начал привыкать, что в него постоянно забирались люди в пропитанных маслом грязных штанах, дёргали за рычаги. Он перестал сопротивляться управлению. Однажды кто-то снова уселся в кабину экскаватора и привёл его в перекопанный двор — ко­выряться в грязи. Ковш опускался в яму, набирал почвы сколько мог и вываливал в кузов большегруза, стоявшего рядом, это повторялось раз за разом, раз за разом... Вдруг машинист обнаружил, что тех­ника ему больше не подвластна, он решил выпрыгнуть из кабины и бежать подальше, потому что был очень суеверным и узрел сильную мистику в происходящем. А экскаватор всё продолжал зачерпывать землю самостоятельно, его невозможно было остановить! Джером ощутил то давно забытое чувство ненасытности, жажды большего и он понял... Понял, когда началась эта история. Вовсе не тем утром, когда в зеркале вместо отражения человека появилась машина. На­чало было положено намного раньше: поступки, детали, обстоятель­ства собирались воедино, и не могло быть иного пути, чем тот, кото­рый выпал на долю Экскаватора. Определённо! Вся его жизнь, его мысли, отношения и чувства складывались, как детали, стыковались, как шестерёнки, сердце превращалось в мотор, и весь организм — в механизм.

Тело машины сжалось и стало тёплым. Отвыкнув от рук и ног, Джером попытался сделать несколько нелепых движений: сначала на четвереньках выполз из грязевого месива, с трудом встал на ноги, накинул на себя забытую кем-то робу и пошёл. Единственное место, куда ему хотелось больше всего на свете был не офис, а та самая квартира, где жизнь его достигла своего апогея, где стояло зеркало, показавшее ему истину. Ориентироваться было сложно, но природ­ная целеустремлённость привела в нужное место. Стену квартиры восстановили, в окнах горел тусклый свет. Джером поднялся на 3-й этаж, потянул дверь и она поддалась. В квартире ничего почти не было, она выглядела заброшенной. Следы прошлых событий оста­лись повсюду: угрожающе торчали из стен и потолков провода, на вишнёвом паркете редели следы металлических гусениц. Там, где раньше была кровать, горели свечи, очевидно, все решили, что здесь произошло преступление, ведь хозяева квартиры бесследно исчез­ли, остались только руины. Возле стены на своём обычном месте стояло зеркало, Джером робко сравнялся с ним так, чтобы увидеть своё отражение. В зеркале был человек в ужасном «техническом» состоянии, но человек! Человек кинулся к зеркалу, упал перед ним на колени, обнял и начал было рыдать, как малое дитя, но вдруг ощутил в своих объятиях женские ноги, окутанные лёгкой тканью. Он под­нял глаза и увидел свою жену, нежную, родную, которой столько раз причинял боль. Ему хотелось просить её о прощении, рассказывать, как ужасно было в другом теле. Но жена и без слов всё знала, поэто­му просто обняла его в ответ.

Всеволод Недора - Возвращение

Всеволод НЕДОРА