Испытание

Но вдруг, вдруг вместо милой улыбки навстречу выпорхнула ядовитая, узкая змейка, немного изогнутая тонким хвостом в ухмылке.

— Это хорошо, что слушаешь, — насмешливый хмык. Уверенный шаг ближе.

Тумблерок. Эта женщина своей надменностью в миг сорвала во мне рубильник. Я бессознательно выпрямила спину, гордо задрала нос.

Значит, не зря…

Не зря, чувствовалось лихое. Что же, воевать мы умеем, дамочка. Умеем. И уж желчи у нас нынче столько, что мало не покажется. Дерзайте, первый ход за вами.

Вызывающий, требовательный взгляд ей навстречу.

И снова ухмылка. Думает, я блефую? Испугаюсь ее?

Мечтай, и не таких видали.

— Давно знаешь Матуа?

Первый выстрел. Прямое попадание в сердце.

Ойкнуло и болезненно сжалась.

Искусственное равнодушие насильно натянула на лицо.

— Разве это важно?

— А можно не отвечать вопросами на вопросы?

— Смотря, какой вопрос.

Нервно вздернула подбородком вверх.

— Ясно. Значит, будем по-грубому? В штыки? Язвительно?

— Беру пример с вас.

— Не стоит. Не стоит, не ровня ты мне, чтобы пытаться соревноваться.

— Посмотрим.

Но не успела я договорить, как эта девушка, женщина, в миг оказалась передо мной, пролетев, не знаю, промчав, промелькнув несколько метров за долю секунды.

Уцепилась пальцами в мои руки, до боли прижав к подлокотникам кресла.

Тяжело сглотнула.

Не сдаваться.

Спрячь страх!

Глаза в глаза. Попытка выдержать назойливый, бурящий взгляд черных, каменных глаз.

— Я сейчас, глупая, пришла к тебе, больше как друг, чем враг.

— Неужели? — черт! Черт! Чего мой голос дрожит?!!

Ехидная ухмылка.

— Пусть, пусть тебе будет больно, но в итоге скажешь мне спасибо. Спасибо за правду.

— А, может, она мне не нужна. Ваша правда.

Удивленно вздернула бровью. И снова язва-змея на губах.

— Тебе, может, и нет. А Мигелю, да и остальным бедолагам, которыми пользуется Матуа, это понадобиться.

Дернулось. Кольнуло.

Не верю, уродина!

— Им и говорите. — И хоть имя мальчика мне обожгло все внутри, я пыталась гнуть свою идиотскую линию равнодушия.

— И тебе совершенно все равно? Ты будешь и дальше кормить собой этого ублюдка? Отдашь ему свою жизнь ради глупой упертости?

— Что? — смысл… я не могла собрать пазл до кучи.

— Тебе же все равно? — язвительно переспросила и тут же выпустила меня из своей хватки. Небрежно оттолкнула, так что я с метр проехалась назад и тут же, болезненным ударом уткнулась об подоконник.

Молчу.

Едкая улыбка.

— Я делаю вам, людишки, одолжение, выкрывая такого паразита, как Матуа. И если ты, Мария, еще не совсем лишена рассудка, то сможешь спасти других, или хотя бы кого успеешь, от глупой смерти.

Не верю! Не верю!

Матуа не такой.

— Ты веришь в вампиров? — и вдруг ее улыбка исчезла. Исчезла. И тут я должна поверить в серьезность этих слов? Этого вопроса?

— Нет, конечно.

Рассмеялась.

— "Нет, конечно", — и последнее слово едко перекривила. — А вот мы, почему-то, безукоризненно верим в ваше существование, глупые людишки. — Ухмыльнулась, — ах, ну да. Наверно все из-за того, что кровь вашу сосем. Сосем и паразитируем на вас, мелкие, гадостные червячки. Вы, а не — мы, — презрительно прищурилась. — Ненавижу, таких как ты.

Тяжело сглотнула. Мария, не молчи же! Больная! И ты — больная! Чем не ровня?

— Боюсь, расстроить, дамочка. Простите, не знаю вашего имени, но…

— Морена, Морена де Голь. Можешь, своему Матуа так и передать.

— Но…, - насильно продолжила я, как бы не замечая высказанное, — стоит вам раскрыть правду. Вы такой же червяк, как и я. Все мы — люди.

— Проверим? — ехидно улыбнулась.

— Это не проверять нужно, а… лечить.

Хмыкнула. Растяжной взгляд по сторонам, надменно проведя по кромке потолка.

Резкий рывок — и тут же оказалась возле меня. Дикое, жадное шипение… сковывая колким льдом мою душу. До тошноты…

Острые, длинные, аромата смерти, клыки вдруг похотливо подались вперед, требуя мою жизнь.

Поежилась. Нервно дернулась в оковах, кандалах — … прикованная… Никуда не убежать.

Страх кошкой взобрался по позвоночнику, сдирая заживо кожу… Заледенели в миг руки. Онемели пальцы.

Глаза горели, горели… Яростью, жадностью, голодом…

Вдруг отвернулась. Короткие, ликующие взгляды в сторону. Едкая ухмылка.

— Продолжим, или и этого пока хватит?

Молчала…

— Вижу, что хватит, — неспешно отстранилась. Шаг назад. — Я обещала Матуа, что жизнь его испорчу. Исполняю. Раскрыть тайну. Перекрыть кислород. Он еще пожалеет о своем решении меня воспитывать. А вас мне, просто, жалко. Такие доверчивые, хрупкие, едва дышащие от болезни и отчаяния. А он.

Вдруг схватила меня за руку, вывернула локоть. Неспешно провела пальцем по двум красным пятнышках.

— Вот как можно вот так себя вести? Неужели мало уродов на улице? Я понимаю, что так легко. Невероятно легко. И даже, когда умрете, никто не заподозрит истинную причину. Больные… Отчаянные…

Я нервно дернулась, вырывая свою руку из ее хватки.

Ухмыльнулась.

— Не всем дано узнать истину. Тайну о нашем существовании. Ибо она несет с собой смерть. Думаю, будешь благоразумной и воспользуешься информацией правильно. Судя по моим наблюдениям, ты хорошая девочка. И хоть обижена на всех, тяга к справедливости все же будет сильнее злости.