Испытание

Тень даже дыхание затаила, захваченная раскручивающейся, как ковер, картинкой, в которой отчетливо проступали уже угаданные ею детали. Раз матери нечистокровных детей были русалки, значит, подозрение в связи с ними не может падать сразу на три высшие расы. На дриад, у которых рождаются только девочки, на фей, которых давно нет в этом мире и которые, как помнит тень из сказок, вырастают в особых цветах, и на вампиров. Они, как существа из чужого мира, никакого потомства ни с одной из местных рас иметь не могут. Значит, остаются под подозрением в совращении русалок три старшие расы – эльфы, гольды и драконы. И еще созданные драконами народы, нагарды и гоблины.

И вот тут круг, очерченный этими расчетами, начинал резко сужаться, так как эльфы упоминали единственную на всю жизнь любовь, а драконы казались Таэльмине слишком мудрыми и ответственными. Да и вряд ли родичи Грарда могли бы ничего не знать о своих отпрысках и не забрать их вместе с матерями. Еще оставались гольды, но их девушка пока не видела и потому судить не имела права. Зато по почти полному сходству строения тела и виду новорожденных малышей с полным основанием могла заподозрить нагардов с гоблинами. И именно своих предков тень постепенно начинала считать главными виновниками русалочьей проблемы и стойкого нежелания синеволосых красавцев снова пускать гоблинов в свой мир. Разумеется, это могла быть не единственная причина, говорил же Алдер о сокровищах и украденных ради развлечения малышах, зато теперь ненависть русалов обретала зловещую весомость.

Русалки тем временем молчком прошли в центр зала, так же тихо остановились перед своим повелителем и замерли в ожидании приговора. Держались они очень хорошо, – или зелья заранее себе плеснули? Судя по тем же сказкам, все русалки умели делать крепкие настои и добывать сок самых редких растений. И будь Таэльмина обычной графиней, не знавшей, в каких случаях женщины прячут глаза и руки да накрепко стискивают зубы, никогда бы ей не догадаться, как сильно волнуются сейчас синеглазые чаровницы.

– Наши гости, – медленно проговорил повелитель, – умудрились влезть в проверку ваших смесок на чистоту крови, и теперь невозможно сказать точно, кто из мальков достоин звания русала.

Он многозначительно усмехнулся, и притихшие путешественники начали подозревать неладное, но первой что-то поняла Уатель. Резко отвернулась от повелителя и ринулась к выходу, но ее догнал звонкий оклик Алдера:

– Иди путем!

Эльфийка на миг приостановилась, развернулась и с той же скоростью помчалась назад, туда, где в руках вампира уже клубилась седая дымка ближнего портала. Все остальные поспешили сгрудиться рядом с Алдером, мгновенно сообразив, как непросто будет им уйти отсюда, если русалы попытаются помешать. Додумались до этого и синеволосые красавцы, дружно вскочили на ноги и потянули к себе водные струйки, однако их повелитель пока не спешил отдавать приказ.

Уатель влетела в открытый проход как стрела, за ней так же стремительно прыгнули Селайвен и подчинившийся знаку хозяина Изор. Следующими были Ганти с Шеной, но едва они исчезли в тумане, морянский властитель махнул рукой, и слетевшая с его ладони длинная, как плеть, волна забросила вампира в его собственный проход, гася и сминая туманный овал. И в тот же миг водный шквал обрушился на остальных членов отряда.

Все они моментально оказались мокрыми с головы до ног, а в следующее мгновение эта вода накрепко замерзла, превратив одежду гостей в стальной капкан. Кроме того, смерзлись волосы и губы, и все лицо покрыла тонкая ледяная маска. Невозможно было не только крикнуть или двинуть хоть одним пальцем, стало трудно даже дышать.

Несколько мгновений в душе Таэльмины лавиной нарастало вспыхнувшее отчаяние, тело и мозг противились страшной мысли о неизбежной гибели и лихорадочно пытались найти хоть малейшую надежду. Но не находили.

Слишком часто здесь повторялась фраза о неприкосновенности чужих пределов и о правилах, которые обязаны выполнять все путники, переступившие чужие границы. И эти законы ставили огромный придорожный булыжник на еле заметную надежду тени на появление дракона. Вряд ли он станет нарушать законы и старинные договоренности ради толпы гоблинов, забывших об элементарной учтивости и осторожности. И это правильно. И скорбя по своей молодой жизни, по неотомщенным обидам Харна, и где-то глубоко в душе горько сожалея о собственных правилах и его несбывшихся мечтах, Таэльмина все же точно знала, что другого пути у них не было. Никогда не смогла бы пройти мимо гибнущих малюток воинственная эльфийка, и никогда бы не пожелали помешать ей ни тень, ни ее напарник.

Следующий мощный удар волны собрал ледяные статуи в одну беспорядочную кучу, как мусорным совком подхватил широким языком, и вымел из приюта прочь. Вода дотащила провинившихся гостей до глубокого колодца, безжалостно бросила туда и ушла в мусор и песок, которыми было усыпано дно этой тюрьмы.