Испытание

Видя, как мы потрясены, магистрат Оуэнс объясняет, что закон о наказании за отказ от участия в Испытании был принят еще на заре существования Соединенного Содружества. Не признававшие никаких законов группировки пытались свергнуть правительство и уговаривали кандидатов на Испытание взбунтоваться. Говорят, закон могут изменить, но это требует определенного времени.

Я чувствую некоторое облегчение, понимая, что закон не применяется уже много десятилетий, угасшее было радостное возбуждение понемногу возвращается. Магистрат объясняет, что нам брать с собой. Кандидатам на Испытание разрешено взять две смены повседневной одежды, две смены нижнего белья, одну пижаму, две пары обуви, два личных предмета. Книги и любые бумаги под запретом, как и все прочее, способное обеспечить одному кандидату преимущество перед другим. Все надо уложить в рюкзаки, которые мы получим при выходе отсюда. Сбор на площади завтра на рассвете, с собранными рюкзаками. Чиновник из Тозу-Сити Майкл Галлен отвезет нас в Испытательный центр.

Потом магистрат говорит, что гордится нашими достижениями и что мы обязательно пройдем Испытание. Я знаю, что она кривит душой. Моя мать улыбается так же безоблачно и так же неискренне, когда огорчена. Магистрат Оуэнс не очень-то верит в наш успех. Может, боится, что наша неудача повредит колонии Пять Озер?

Я продолжаю ломать над этим голову, когда нас ведут к выходу.

Двери распахиваются, нас встречает яркий солнечный свет. Я последней в четверке беру у магистрата Оуэнс темно-коричневый рюкзак с красно-пурпурной эмблемой Соединенного Содружества. Перебрасывая через плечо широкую лямку, я вспоминаю о званом ужине, который так тщательно готовила моя мама: его придется сделать совсем коротким, иначе я не успею собраться и подготовиться к завтрашнему дню – что бы он ни сулил.

Когда я выхожу на площадь, Зандри уже исчезла, но Томас и Малахия не спешат уходить. Мы смотрим друг на друга, не зная, что сказать. Томас первый, к кому возвращается дар речи, что неудивительно. Со своей широкой улыбкой, от которой замирает сердце, он смотрит мне в глаза и произносит:

– Наверное, нам пора по домам. Завтра важный день.

Знаю, он прав. Пора поторопиться, чтобы сообщить родным, что утром я покину отчий дом и уже не вернусь.

Глава 3

Я открываю дверь, и меня встречает хохот моего семейства. На дальней стене красуется приветственный плакат. Кухонный стол заставлен тарелками с хлебом, мясом, сладостями – праздничным угощением в честь моего выпуска. Теперь это также и проводы.

– Вот и она! – кричит Зин при виде меня. – Говорил вам, на свой праздник она не опоздает! Тем более на пирог с корицей!

Отец оборачивается с улыбкой. Но, увидев у меня на плече пустой рюкзак, он становится серьезным. В его глазах появляются понимание и грусть.

– Тебя выбрали для Испытания!

Смех мигом стихает, улыбки гаснут, все взоры обращены на меня. От меня ждут подтверждения. Как ни обрадовало меня избрание, горло перехватывает рыданием. Я обреченно киваю. Выпускники Университета отправляются туда, куда их пошлет Соединенное Содружество, туда, где больше всего требуются их знания и мастерство. Если я успешно пройду Испытание, то мои шансы вернуться домой практически нулевые.

Первыми приходят в себя близнецы. Не успеваю я опомниться, как оба стискивают меня в объятиях (у нас это называется «гамбургер») и наперебой орут слова поздравления. Следующим меня обнимает Хеймин – менее бурно, но не менее искренне. Потом наступает мамина очередь. Когда она обнимает меня, у нее дрожат руки, зато на губах улыбка гордости. Она спрашивает, что мне можно взять с собой и когда отъезд. У меня почти нет времени, чтобы ответить, и я не замечаю, как Зин выскальзывает из комнаты. В следующий момент раздается стук в дверь – это пришли мои подруги.

Как я рада их видеть, особенно Дейлин! Возможность проститься с каждой – настоящее счастье. Мой рассказ об Испытании и об остальных избранниках сопровождается их счастливыми криками и слезами. Больше всех радуется и одновременно горюет Дейлин. Она пытается замаскировать свою печаль широкой улыбкой, но я замечаю, что на протяжении вечера она то и дело отходит в тень, подальше от меня и от остальных, которых всегда считала моими подругами, а не своими. Мне за нее страшно. Моим родным будет меня, конечно, не хватать, но все-таки они остаются вместе. А у Дейлин теперь вообще никого нет.

Поэтому когда мама сообщает собравшимся, что вечеринка подошла к концу, первая, с кем я спешу проститься, – это Лайен Мэддоуз. Она не визжит от восторга и не ищет моего внимания, а просто тихо стоит у двери, дожидаясь моих братьев, которые проводят девочек домой. Мы с Лайен не очень близкие подруги. Всегда здороваемся, завидя друг дружку, но редко вместе обедаем или болтаем после уроков. Но нас кое-что связывает, потому я ее и пригласила. Знаю, что она помнит это «кое-что». Надеюсь, эта память означает, что я могу рассчитывать на ее помощь.