Испытание

– Мне об этом известно, – остановила я его и тихо вздохнула. – И поэтому я хотела рассказать тебе один случай из истории того мира, где жила раньше. В те времена страной правил очень жестокий царь… правитель. Недовольные его делами знатные тэйны устроили заговор и попытались убить тирана. Не лучший способ решения проблем, и им он не удался. Нескольких бунтарей казнили, остальных сослали в холодные края копать руду. И, разумеется, их лишили всего – званий, имущества, они стали практически рабами. Один из них до этого ухаживал за простой девушкой, почти служанкой, но она ему решительно отказывала. А когда узнала, как сурово его наказали, дошла до самого царя и добилась позволения поехать за ним в Сибирь.

– Зачем? – не понял Витерс.

– На самом деле она его любила, – вздохнула я, вспоминая пронзительные кадры фильма, потрясшего меня в одиннадцать лет, – но не желала выходить замуж за богатого, чтобы его не попрекали таким выбором. Кстати, она поехала не одна, несколько эйн вместе с ней оставили роскошные дома, удобную жизнь, полную развлечений, и даже детей, и поехали за мужьями. Дед, помню, сказал тогда, что поступили они, конечно, глупо, но за таких женщин и жизни не жаль.

– Мудрый твой дед, – заявил Бронк, явно считавший, что подошел незаметно для меня, – а женщин очень жалко. Натерпелись, поди. Но когда знаешь, что такие бывают, то можно ждать и верить, что и тебе однажды повезет, и уже не страшны любые невзгоды.

– Тебе уже сто с лишним, а ты все ждешь, – заметил Жиньос.

– Потому что у меня уже была такая, – грустно признался повар и, поставив передо мной блюдо с едой, присел на соседний стул. – Но я тогда был молод и глуп. Мы уже в храм собрались, деньги на праздничный ужин почти накопили, всех друзей хотели позвать… Да подвернулась бойкая красотка… закрутила, задурманила… а пришел в себя – ни денег, ни любимой девушки. Деньги я сам на ветреницу потратил, колечками и сережками одарил, а любимую друг увез. Не знаю, как уговорить сумел… наверное, меня ей показал. Вот с тех пор и живу один, а вам рассказываю, чтобы головой думали, какой путь для вас важнее. Всю жизнь жить в радости рядом с верной женщиной или на таких вот стрекозок разменяться.

– Тефия не такая, – мрачнея, буркнул Витерс и попытался встать из-за стола, но мне не хотелось заканчивать разговор на этом.

Мало ли какие у него сейчас начнут рождаться идеи? О том, что человек в таком состоянии опасен, и прежде всего для самого себя, я знаю не понаслышке. Одногруппник устроил показательное выступление, когда его девчонка ушла к другу.

– Конечно не такая, – мягко улыбнувшись пациенту, одновременно придержала его на месте воздушным щитом. – Как говорит древний философ, каждый человек исключителен и неповторим. И у каждого имеются причины для всех поступков. Иногда они мелкие и мимолетные, иногда существенные и непререкаемые. И если хочешь разобраться, почему кто-то поступил именно так, а не иначе, нужно с ним откровенно поговорить. Выяснить, какая причина подтолкнула его к действию, незначительная или важная, и уж потом принимать решение.

– Это просто слова, – фыркнул Витерс, и я мысленно поблагодарила его за удачную реплику.

– Не скажи. Вот был такой случай… – Вздохнув, прошу истину простить мое утверждение, потому что собираюсь рассказать сказку. – Хозяин вошел в свой дом и увидел друга, стоящего у детской колыбели с окровавленным ножом в руке. Вне себя от боли мужчина схватил тяжелую кочергу и одним ударом убил друга. А потом, дрожа от горя, заглянул в кроватку и обнаружил, что ребенок спокойно спит, а рядом лежит ядовитая змея с отрубленной головой.

В этот раз они дружно молчали минут пятнадцать, и непонятно было, то ли пытались найти мирное решение этого вопроса, то ли примеряли к себе роковое стечение обстоятельств.

Я уже успела поесть, создать себе чашку кофе и безмятежно его попивала, когда очнулся Бронк:

– Ты прости меня, Варьяна, я ведь тебя за ненормальную принял… Думал, ты лечиться к учителю приехала. Что-то стал глупеть, старею, наверное.

– А по-моему, ты просто очень наблюдателен и мудр, – не согласилась я. – И спасибо тебе за это. Иначе я бы долго сидела на улице, дожидаясь Хаттерса. И я тебе за это должна. Может, у тебя есть желание? Если мне по силам, исполню.

– Желание есть, но исполнить никому не по силам. Никто не вернет мне потерянного… как выяснилось, я однолюб.

– Извини, но тут я, к сожалению, действительно помочь не смогу. Как говорила моя няня, в любви никто лучше тебя не знает, чего ты хочешь и на какие поступки способен ради этого. А ты никогда не выяснял, как живет бывшая невеста? – стараясь успокоить повара, осторожно задала ему первый пришедший на ум вопрос. – Если она тебя любила по-настоящему, вряд ли ей хорошо живется с чужим по духу мужчиной. А если они живут плохо, то, может, она согласится тебя простить?

– Я часто так думаю, – хмуро признался повар. – Но смелости к ней явиться так и не набрался. А вот желание появилось… Как нам объяснил Хаттерс, ты всю жизнь жила в чужом мире, есть там вкусные блюда, незнакомые мне?