Испытание

Хадсон движется внутри меня снова, снова и снова, и я погружаюсь в сладостный транс. Наслаждение затапливает меня, заполняет каждую клетку, пока не становится невозможно понять, где заканчивается он и начинаюсь я. Пока он не становится всем, что я знаю, и всем, что мне нужно. Пока не остается ничего кроме любви, жара и мучительного желания получить больше, больше.

Мы взрываемся и пылаем, как сверхновая звезда, и, когда он завладевает мною еще раз, я могу думать лишь о том, что физики правы. Мы действительно состоим из звездной пыли.

Именно поэтому, когда Хадсон наконец прижимает меня к своему боку и накрывает нас прохладной простыней, когда наше дыхание замедляется, во мне зарождается страх, что это был наш последний совершенный момент до того, как разверзнется ад.

Так что, когда дверь спальни внезапно с грохотом распахивается и к изножью кровати переносится Джексон, какая-то часть меня даже не удивляется.

– У нас ЧП, – говорит он. – Они ушли!

Глава 59. Уйти по-английски

Когда к тебе в спальню врывается твой бывший после того, как у тебя состоялся умопомрачительный секс – притом с его братом, – это неправильно. Я натягиваю простыню до подбородка, сама не своя от смущения.

– Да ладно, чувак, – произносит Хадсон, и Джексон поворачивается к нему так быстро, что это почти смешно.

– Э-э, как я уже сказал, они ушли, – повторяет он.

Хадсон вынимает руку из-под моей головы, перекидывает ноги через край кровати, подбирает с пола свою одежду, надевает джинсы, встает и говорит:

– Кто ушел?

Я смотрю на мою одежду, разбросанную по комнате. Мои джинсы валяются на полу возле кровати, а моя футболка – мой взгляд скользит от пола к комоду и от него к вентилятору – висит на вентиляторе. Вернее, то, что от нее осталось, ведь сейчас она выглядит как тряпка, поскольку Хадсон в порыве страсти разорвал ее. Я перевожу взгляд на него, и он пожимает плечами, затем застегивает молнию на джинсах, но оставляет расстегнутой верхнюю пуговицу.

При этом я понимаю, что Джексон пытается сказать нам что-то важное, понимаю, что перед нами стоят вопросы жизни и смерти. Но все равно – на моей паре низко сидящие джинсы с расстегнутой верхней пуговицей, голубую рубашку он не застегивает, так что я могу любоваться на его мускулистые грудь и живот. Тут я замечаю его самодовольную ухмылку. Мне следовало бы почувствовать себя неловко от того, что ему известно, как он действует на меня, но тут я облизываю губы, и его дыхание вдруг становится таким же неровным, как и мое. И между нами снова вспыхивает огонь.

Мое сердце колотится, кровь поет. Для него. Всегда для него. И, судя по его дыханию, его сердце бьется сейчас так же быстро – для меня.

Может, выставить Джексона вон и еще раз согрешить с моей парой? Но я забываю, что имею дело с вампирами. А у них исключительно острый слух.

– Я вас умоляю. Можно подумать, что у вас обоих сейчас будет инфаркт. – Джексон качает головой и идет к двери. – Даю вам шестьдесят секунд, чтобы одеться и встретиться со мной на первом этаже. Дело дрянь. – С этими словами он переносится из комнаты, и дверь за ним закрывается с приглушенным щелчком.

Хадсон запускает руку в волосы, которые высохли без укладки, служащей ему щитом.

– Я тебя умоляю. Женщина, когда-нибудь ты погубишь меня. – Мне нравится, когда он растерян и его британский акцент становится особенно заметным. К тому же – что еще лучше – в его голосе звучат изумление и восхищение. Я чувствую себя так, будто во мне десять футов роста, и в кои-то веки не могу удержаться от самодовольной ухмылки. Он видит ее и, мгновенно оказавшись рядом, обнимает меня и целует, быстро и страстно.

– Я не могу допустить, чтобы мой брат подумал, будто шестидесяти секунд достаточно для… – он указывает на кровать, – для нас. Так что встань и оденься. – Он опять быстро целует меня в губы и исчезает, спустившись на первый этаж.

Я тихонько усмехаюсь, вскакиваю с кровати и быстро надеваю чистую одежду, затем смотрю в зеркало на свои растрепанные кудряшки. Времени на то, чтобы принять душ, у меня нет, если я попытаюсь их расчесать, станет только хуже, так что я хватаю резинку для волос и быстро стягиваю их в конский хвост. И, решив, что за шестьдесят секунд лучше не сделаешь, спускаюсь на первый этаж, чтобы выяснить, что за срочное дело заставило Джексона вломиться в нашу спальню. О чем он говорил? Кто ушел?

Встав на нижнюю ступеньку, я слышу, как Хадсон ворчит:

– Чертовы идиоты.

– В чем дело? – спрашиваю я, усевшись рядом с ним напротив Джексона и Иден. – Что произошло?

– Мэйси, Флинт и Мекай отправились через портал ко Двору вампиров, пока вы «принимали душ». – Иден изображает пальцами кавычки, и я краснею. Но тут до меня действительно доходит смысл ее слов.

Я потрясена.

– Мэйси ушла?

– Я пыталась ее остановить, – говорит Иден, – но она была уверена, что ты, несмотря ни на что, захочешь спасти Армию горгулий прежде, чем спасать ее родителей. Она не сердилась на тебя за это. Она сказала, что понимает тебя… и что ты поймешь, что она не может рисковать жизнями родителей.

У меня падает сердце.