Испытание

— И растерялись, — спокойно сказал Базиола. — В панике вы, а не лигийцы. Организуйте наблюдение, сделайте выборочный опрос. Поймите, я не могу быть в двух местах одновременно.

Базиола ударил по клавише, изображение рассыпалось. Кибернетик быстрыми шагами ходил по комнате, натыкался на стулья, бормотал:

— Нервы… Сумасшедшая планета… Мое место, конечно, там. Ведь это невероятно: вопреки собственным прогнозам лигийцы мигрируют в угрожаемый район. Ну скажите, могу я сейчас лететь к Томилину?!

Пилот промолчал, и Базиола, вздохнув, сел перед ним в позе, полной напряжения.

— О чем мы говорили, Игорь?.. Да, о Киме. Давайте рассуждать сейчас, пока планер не нашли, нам ничего иного не остается. Мне кажется, мы многое поймем, если разберемся, почему Ким пришел к вам, в отряд испытателей звездолетов. Бросил свой «Геркулес», на котором отлетал не один десяток парсеков. Что-то с Кимом произошло. Может быть, став испытателем, он хотел что-то доказать самому себе?

Если вас интересует эволюция характера, — сказал Корин, — извольте: Яворского погубила слава. У нас слишком восторженное общество, Джузеппе. Мы до сих пор не отучились впадать из одной крайности в другую. Яворский много лет публиковал статьи с довольно бредовыми идеями. Еще с института, верно? Никто в эти идеи не верил, шли они по классу «у звездного капитана разыгралось воображение». Потом — Лонгина, планета-лазер. Идея Яворского, которая неожиданно оказалась реальностью и погубила девять человек на «Ахилле». И тогда в идеи Яворского поверили безоговорочно.

— Нет, — сказал Базиола, — многие идеи Кима и сейчас остались на уровне слов…

— Вы не правы, Джузеппе! Словами остались лишь те идеи, которые сам Яворский не пожелал разрабатывать. Вспомните: Яворский выдвинул идею одновременного образования планет и жизни из протопланетного газопылевого облака. Интереснейшая проблема, создаются группы и лаборатории, идут исследования, и вдруг Яворскому это становится неинтересно. Он забывает об этой идее и выдвигает другую: межзвездные полеты в разумном лазерном луче…

— Вы все путаете, Игорь. Вы сказали о разумном лазерном луче. Я редко виделся с Кимом после института, и все же он обратился ко мне…

* * *

Базиола получил приглашение поработать в киберцентре на Луне и готовился к отлету. Впервые он надолго покидал Землю, но ему казалось, что никакие двигатели не оторвут его от планеты. Когда Базиола ощутил приближение кризиса, неожиданно приехал Ким. Оглядел Базиолу, сказал дружелюбно, без вступления:

— У меня кое-что есть, Джу. Давай посчитаем по старой памяти. Ты слышал о лазере-мозге?

— Естественно, — кивнул Базиола. — Передавали в сводке новостей: Яворский работает над новой идеей.

— Работает кто угодно, только не я… Не могу справиться с привычкой метаться от задачи к задаче. Подсознательно ищу проблему, которая захватила бы надолго. Не нахожу… Лазер-мозг. Хватило на десять дней. Когда дошло до конкретных расчетов, стало неинтересно. А тебе, наверно, понравится. Там сложный счет. Это не работа, Джу, это перебор задач, игра ума. Нужна встряска. Как тогда, на Лонгине. Придумай что-нибудь, Джу!..

— Джузеппе, это опять я. — Вид у Томилина был не то чтобы уставший, но какой-то замороженный. — Лигийцев из ближайшего поселка мы остановили. Но дальше к югу очень плохо. Все опрошенные утверждают, что появилось необычное ощущение запаха. Они панически боятся — запах мешает им чувствовать планету. Разлажен механизм эволюций, действовавший тысячи лет!

— Буду у вас, — сказал Базиола, — ждите.

Отключив стереовизор, кибернетик подошел к динамической карте Лигии. На юге, около моря, вырастала на глазах горная цепь. Лигийцы бежали в другом направлении — там катастрофические сдвиги ожидались через несколько часов.

Игорь, свяжись с группой поиска, — сказал Базиола. — Пусть ищут к югу от базы Томилина. Думаю, планер там. И Яворский тоже.

— Запах… — бормотал Базиола, меряя комнату шагами. — При чем тут запах?

— А при чем здесь Яворский? — недоумевал Корин. — Волнения в поселке начались спустя полчаса после посадки планера. Но ведь это чистое совпадение…

— Вы думаете? — бросил Базиола. — Я знаю Кима лучше вас. Вот только нет связующего звена. На Земле у Кима была цель, о которой он, может, и сам не догадывался. Поймите, Игорь, каждая его идея была строгим следствием предыдущей, но связь эту трудно было проследить, очень уж непохожими выглядели идеи. Непохожими даже для самого Кима. Значит, он имел твердую цель, когда шел в испытатели, — неожиданно заключил Базиола. — Он пришел к вам потому, что задумал эксперимент на Лигии.

Обратился бы к контактистам, — пожал плечами Корин. — Яворскому разрешили бы все, что угодно.

— Разрешение на любой эксперимент здесь даю я, — хмуро сказал Базиола. — И я бы не позволил. И Ким знал, что я буду против. Скажите, Игорь, когда стало известно, что «Кентавр» пойдет через систему Растабана?

— После запуска корабля в производство. Года четыре назад.

— До того, как Ким стал испытателем?

— Трудно сказать… Примерно в одно время.