Испытание

– Так радуйся! А ты плачешь… – Тамара встряхнула Веру за плечи. – Эх ты, товарищ летчик!

Вера сунула письмо в карман и соскочила с самолета.

– Где же ты вчера застряла? – спросила Тамара. – Чего только о тебе не передумали! Командир даже фронт запрашивал.

– Армия документы задержала. А вечером начался такой ливень, что никак нельзя было вылететь. Только сегодня на рассвете еле-еле поднялась.

– Здорово болтало?

– Порядочно… Устала я.

– Это плохо. Похоже, что снова лететь придется. – Тамара взяла ее под руку. – Сегодня чуть свет нас созвал командир и сказал, что фашисты со стороны Рузы наступают на Звенигород. Танки уже у Локотни. Там пробка. Нам приказано разбомбить их.

– Нам? Разбомбить? – удивилась Вера.

– Ага! – Тамара кивнула головой. – Сейчас техники подвеску бомб делают. Навесим бомбы и полетим… А сейчас беги к Кулешову, он тебя ждет. – Выдернув из кармана носовой платок, она вытерла мокрое Верино лицо. – А я пойду готовить свою «семерку».

Вера пошла прямиком по грязи и думала о том, что ответит отцу: «Напишу ему, чтобы он мне как-нибудь намеком дал понять, где находится его дивизия. Ведь я и сама могу к нему прилететь. Летаю же я по армиям…»

– А, Железнова, здравствуйте! – приветствовал ее вышедший из палатки Кулешов. – Идите побыстрее, небось насквозь промокли. – Он приподнял мокрое полотнище и пропустил Веру в палатку. – Снимайте скорее шлем и куртку и садитесь вот сюда, к печке.

Вера сняла куртку, стянула сапоги. Расстегнула комбинезон, но никак не могла из него высвободиться: уж очень он задеревенел, да и озябшие руки не слушались. Вошедший в это время комиссар помог Вере снять мокрую одежду и усадил ее на разбитую табуретку.

– Придется ей, Федор Федорович, часок-другой вздремнуть, – сказал Рыжов. – Спать небось хочешь, товарищ Железнова?

– Нет, товарищ Рыжов, не хочу. Вот есть хочется!

– А, это можно! – Кулешов крикнул: – Грибов!

– Я, товарищ командир! – прогремело из палатки, и перед ними появился рослый солдат.

– Принеси-ка хорошую порцию завтрака! – Переждав, пока солдат повторил приказание и вышел, Кулешов снова обратился к Вере: – Так вот что, Железнова, пока вы будете отдыхать, ваш самолет заправят, снарядят. Вы полетите бомбить врага. – Он повернул голову и посмотрел на Веру. Та в ответ кивнула головой. – Задача для вас новая и почетная. Я вас проинструктирую и поведу сам. Вы полетите в звене Урванцева.

Кулешов объяснил обстановку и стал пристально рассматривать карту.

По палатке монотонно барабанил дождь. Потрескивали в печке дрова.

– Товарищ подполковник, – обратилась к Кулешову Вера, – разрешите мне лететь сейчас. Я не устала! Вот, честное слово, не устала!..

– Нет, Железнова, нельзя! Вам надо поспать.

В это время Грибов принес два котелка – один с гречневой кашей, другой с чаем – и большой кусок хлеба, на котором лежало несколько кусков сахару и квадратик масла. Он быстро выложил кашу в эмалированную чашку и козырнул:

– Товарищ Железнова, кушайте на здоровье!..

– Да, да, Железнова, не стесняйтесь, ешьте и ложитесь вот на мою кровать, – Кулешов показал на топчан. – Учтите, работа будет напряженная. Летать придется не один раз, а столько, насколько сил хватит. – И он вышел из палатки.

Вера поела и легла. Грибов набросил на нее шинель командира, и она укрылась ею с головой. Под сухой шинелью было тепло и глухо, только где-то вдалеке слышался грохот артиллерии… Через несколько минут Вера уже спала.

Ей приснилось то, о чем она думала перед сном: вот она вместе с отцом летит на двухместном У-2. Отец ведет самолет, он уверенно и правильно делает развороты. Они летят над его дивизией. Отец показывает ей позиции, рассказывает о себе, о боях, в которых участвовал. Но вдруг самолет тряхнуло, и он стал стремительно падать вниз. Напрягая все мускулы, Вера старалась удержаться за руку отца…

– Железнова, что с вами? – Грибов теребил ее за плечо. – Куда шинель-то тянете? – Вера открыла глаза. Не соображая, в чем дело, приподнялась на локте, отбросила рукой нависшие над глазами волосы и снова легла. – А вам уже пора вставать, – опять услышала она тот же басовитый голос Грибова. Вера протерла глаза. Перед нею стоял Грибов, держа в руках комбинезон.

– Вот принес вам сухой комбинезон и погрел его около печки, а ваш до сих пор еще мокрый.

– Дождь идет? – потягиваясь, спросила Вера.

– Стих немножко, только моросит. Погоды сегодня так, видно, и не будет. – Грибов положил одежду на табуретку и, захватив пустые котелки, вышел.

За палаткой послышались голоса Кулешова и Рыжова. Вера быстро вскочила, надела комбинезон и натянула сапоги.

– Ну как, Железнова, отдохнули? – войдя в палатку, спросил командир. Он повесил мокрое кожаное пальто на воткнутую в землю рогульку, заменяющую здесь вешалку, отстегнул пояс с пистолетом и сумкой и положил на постель. Потом подошел к столу, развернул большой планшет и склонился над картой. Он вымерял по ней циркулем расстояние, что-то подсчитывал, водил по карте толстым карандашом, а потом медленно почесывал им лоб.