Испытание

– И верно, Иван Кузьмич, видишь, что на передовой делается? – поддержал Куликова Хватов. – Мы бойцам ничего не говорим, а они душой почуяли и без нашей команды дружно готовятся к наступлению. И какое у них в этом единство!.. Нет ни личных счетов, ни неприязни друг к другу.

– Это что ж, в мой огород? – насторожился Добров.

– Нет, Иван Кузьмич. Я говорю это к тому, что вам предстоит возглавить этих людей.

– Ясно, товарищ комиссар! – произнес Добров, хлопнул шапкой по ладони и пошел в переднюю половину избы одеваться.

Железнов передал все свои записи Бойко и приказал в девять утра доложить готовый приказ.

Несмотря на поздний час, Яков Иванович поехал ночевать к себе на НП.

Он долго не мог заснуть и ворочался на скрипучем топчане. Мысли о предстоящем бое не выходили из головы. Он старался предусмотреть возможные неожиданности. Выходило, что больше всего неожиданных ударов со стороны врага надо ждать на участке полка Карпова. А ну как фашисты ударят по флангу Карпова, выйдут на урочище, пойдут по тылам, а затем повернут на север?..

Представляя себе мысленно, как гитлеровцы, обхватывая слева, «подрежут под корешок», Железнов махнул кулаком. В темноте его рука задела соломенную обшивку стенки. Со стола что-то упало, мягко шлепнулось об пол, вслед за этим точно камешек покатился по полу. Яков Иванович посветил фонарем. На полу у печурки валялся кусочек сахару. Когда свет погас, послышался шелест бумаги на столе. Яков Иванович опять взял фонарь, пустил луч света в сторону стола и увидел мышь. Та сидела на столе, ее глазки блеснули, она испуганно метнулась в сторону и снова шлепнулась на пол.

«Разбилась небось, дуреха?» – подумал Яков Иванович. Он некоторое время прислушивался, не раздастся ли шорох снова. Но, так и не услышав его, заснул.

Проснулся Яков Иванович часом позже, чем обычно. Он встрепенулся, вскочил, протер глаза, второпях помылся, оделся и выскочил из землянки. Мороз был сильнее вчерашнего. На северо-востоке, все так же, как и накануне, гудела и грохотала отдаленная канонада.

«Что за мертвечина?.. – подумал Яков Иванович. – Может быть, за ночь фашисты ушли на правый фланг выручать своих?» Осмотревшись, подобно хорошему хозяину, который поутру окидывает взглядом свои владения, он вернулся в землянку. Поговорил, как обычно каждое утро, по телефону с начальником штаба и с командирами полков и лишь тогда закурил. На фронте дивизии все было по-прежнему тихо.

Только Яков Иванович сел завтракать, как зазвонил телефон. Он торопливо проглотил кусок и схватил трубку.

– «Второй» у телефона.

– Доброе утро, Яков Иванович! – в трубке послышался приветливый голос Валентиновой.

Она доложила, что за ночь вывезли на ДОП[11] все «огурчики»[12] со станции снабжения. Лицо Якова Ивановича осветилось улыбкой.

– Спасибо, Ирина Сергеевна, – улыбнувшись, сказал Яков Иванович. – А теперь приказываю вам немедленно ложиться спать. – Он положил трубку, но тут же вспомнил, что обещал машину саперному батальону, и снова попросил соединить его с Валентиновой.

– На проводе майор Карпов, – ответил телефонист, – он просит штаб полка.

– При чем тут Карпов? – удивился Яков Иванович. – Пусть он на здоровье говорит со штабом. Что вы путаете? Мне нужна Валентинова, а не штаб.

– Соединяю с Валентиновой! – ответил телефонист.

Однако вместо голоса Валентиновой в трубке послышался голос Карпова.

– Алло!.. Алло!.. – кричал он. – Соедините меня со штабом полка!..

– Что вы там делаете? – спросил Карпова Железнов и невольно покраснел, поняв бестактность своего вопроса. Он уже давно догадывался о том, что между Валентиновой и Карповым возникли более сильные чувства, чем дружба. – Почему же вы, дорогой товарищ, – нарочно перейдя на строгий начальственный тон, спросил Железнов, – не выполняете моих приказаний? – В это время по плану на участке полка Карпова с целью измотать противника должно было начаться огневое нападение на гитлеровцев.

– Я решил это сделать попозже, когда «господа» будут завтракать, – ответил Карпов дрогнувшим голосом.

– Инициатива – дело хорошее, но если вы хотите самовольничать, то должны хоть доложить об этом. За своеволие объявляю вам выговор! – Карпов начал было оправдываться, но Яков Иванович прервал его. – Что вы сейчас делаете?

– Пришел выяснить относительно боеприпасов.

– Эти вопросы нужно выяснять у начальника боепитания, а Валентинова всего только начальник автослужбы… Отправляйтесь выполнять приказ! – Яков Иванович положил трубку. – «Почему в такую рань он оказался у Валентиновой? – подумал он. – Неужели у них далеко зашло?»

Едва Яков Иванович пришел на НП, как там раздался телефонный звонок. Карпов доложил, что он у себя. И сразу же на его участке загрохотали минометы. За ними заговорила и артиллерия.

Артиллерия ударила как раз по тем местам, где на белом обрезе брустверов было заметно скопление темных точек. – это означало, что гитлеровцы завтракают.

После первого же залпа они бросились к снежному валу и залегли там, видимо, ожидая наступления наших войск. Однако на их передний край обрушился новый удар артиллерии и минометов.