Испытание близнецов

А ты? – осведомился он после непродолжительного молчания.

– Я делал все, как ты сказал, – отозвался Карамон неестественно спокойно.

– Ты вспоминал, что Гнимш говорил тебе, будто мы должны только подумать о том месте, где хотим оказаться, и именно туда мы и попадаем. Я думал об Утехе...

– И я тоже! – подпрыгнул Тассельхоф. Увидев, что Карамон с угрожающим видом его рассматривает, кендер заколебался:

– Во всяком случае, я думал об Утехе большую часть времени...

– Большую часть времени? – бесстрастно переспросил Карамон.

– Ну... – Тас сглотнул. – Я просто подумал – всего один-единственный разочек! – что было бы, гм...было бы очень любопытно и весьма интересно побывать на...гм...

– Гм – где? – требовательно осведомился Карамон. – Договаривай!

– Ну...

– Что?

Тас продолжал мяться, и Карамон со свистом втянул воздух.

– На луне! – выпалил кендер.

– На луне?! – недоверчиво повторил гигант. – На которой? – добавил он, оглядевшись по сторонам.

– Не знаю, – Тассельхоф пожал плечами. – На какой-нибудь из трех. Мне казалось, что одна другой стоит, и не имеет значения, на которую удастся попасть. Я думал, что Солинари должны покрывать высокие серебристые горы;

Лунитари – красные холмы; а что касается третьей, то там должно быть черным-черно...Хотя наверняка утверждать не берусь – я ведь ни на одной из них не был.

Карамон что-то проворчал, и кендер почел за благо прикусить язык. Он молчал минуты три – пока его друг с торжественным выражением лица озирал окрестности, – однако обстоятельства были таковы, что у Таса не хватило ни решимости, ни благоразумия молчать дальше.

– Как ты думаешь, Карамон, мы действительно сделали это? Я имею в виду – улетели на луну? Это место не похоже ни на одно из тех, где я бывал прежде.

Правда, здесь холмы не белые, не красные и не черные – они обычного каменного цвета, но...

– Все может быть, – отрезал Карамон. – Я же помню, как ты привел нас в портовый город, который располагался аккурат посреди песчаной пустыни.

– Но и в тот раз я не был виноват! возмутился кендер. – Даже Танис сказал...

– Тише! – Лицо гиганта озабоченно нахмурилось. – Это место действительно выглядит странно, но вместе с тем в нем чудится что-то знакомое...

– Ты прав, – согласился Тас, снова оглядывая черно-серый, унылый пейзаж. – Теперь, когда ты сказал об этом, мне тоже начинает казаться, что я тут уже побывал. Только, – кендера передернуло, – я никак не могу припомнить места столь же страшного, кроме...кроме Бездны.

Последнее слово он произнес едва слышно. Пока они разговаривали, бурлящие тучи стремительно приблизились, а долина внизу еще больше почернела. Поднялся горячий ветер, и из туч полился мелкий дождь, смешанный с пеплом и золой.

Кендер как раз собирался отпустить какое-то замечание о мерзком качестве этого дождя, когда мир без всякого предупреждения взорвался.

Вернее, ему показалось, что мир взорвался. Сверкнул ослепительный свет, раздался громкий шипящий звук, а следом за ним – оглушительный грохот. Когда Тас пришел в себя, то обнаружил, что сидит в жидкой грязи и тупо рассматривает огромную дыру, прожженную в скале в каких-нибудь ста шагах от него.

– Боги мои! – ахнул Карамон. Наклонившись, он схватил кендера за руку и помог ему встать на ноги. – Ты в порядке?

– Я...я думаю – да, – неуверенно ответил кендер. Пока он приходил в себя, в холм вонзилась еще одна молния, и в воздух полетели раскаленные осколки камня.

– Любопытно! – воскликнул Тас. – Интересное ощущение, но не такое, какое я хотел бы испытать повторно прямо сейчас, – добавил он поспешно и опасливо покосился на небо, которое с каждой минутой становилось все темнее и темнее, грозя познакомить кендера с еще более захватывающими переживаниями.

– Где бы мы ни были, нам стоит уйти с этого холма, – рассудил Карамон. – Здесь, по крайней мере, есть тропа. Она должна куда-то нас привести.

Поглядев на убогую тропинку и жутковатую долину внизу, Тассельхоф подумал, что это «куда-нибудь» окажется, скорее всего, таким же серым и грязным, как и все вокруг, однако вслух ничего не сказал – уж больно мрачным было лицо Карамона.

Пока они сползали вниз по скользкой вязкой глине, смешанной с пеплом, горячий ветер становился все сильнее, а несомые им песчинки и обугленные деревянные щепки начали больно хлестать их до лицам. Между пнями и почерневшими стволами деревьев плясали извилистые молнии, землю сотрясали тяжелые удары грома, следовавшие один за другим почти непрерывно, тяжелые штормовые тучи собирались на горизонте.

Карамон посмотрел вверх и ускорил шаги. С трудом спустившись по склону холма, друзья вступили в котловину, где раньше, по всей видимости, была уютная и прекрасная долина. Тассельхоф даже подумал, что в это время года деревья должны были бы стоять в оранжево-золотистом убранстве осени, готовясь по весне снова окраситься зеленоватой дымкой нежной молодой листвы.