Испытание чувств

Жорж не стал возражать, хотя она чувствовала, что в глубине души он предпочел бы, чтобы его жена оставалась дома, словно жрица, хранящая очаг. К тому же Жорж испытывал к Симоне жгучую антипатию, ничем в сущности не мотивированную, а Симона платила ему той же монетой, хотя ни словом не обмолвилась об этом с Элен. И все-таки Жорж понял доводы жены, как понимал ее всегда.

Милый Жорж! Бедный Жорж. Она предала его….

Так Элен с энтузиазмом согласилась на предложение Симоны работать посменно, занимаясь маленьким магазинчиком женского белья на улице Комартин.

Машина Элен медленно двигалась в потоке автомобилей по направлению к площади Этуаль. До полвторого оставалось еще пятнадцать минут. Чем бы заня…

Записная книжка! Она совсем о ней забыла. Не может же Элен вечно хранить ее в сумке. Это слишком опасно, в конце концов кто-нибудь ее увидит. Если бы в комиссариате она не держала сумку на коленях, инспектор мог бы увидеть зеленый переплет. А если полицейские знают описание книжки и заметили ее пропажу…

Некоторое время Элен размышляла, как избавиться от книжки, и, наконец, решилась. Она свернула у площади Этуаль в сторону Булонского Леса. В одной из аллей у самой Сены она остановилась и достала из сумочки записную книжку. Почти новая. Наверное, Филипп пользовался ею очень недолго. Несмотря на любопытство, Элен не стала перелистывать ее и только успела заметить на обложке значок фирмы «Гермес». Да, Филипп не отказывал себе в дорогих вещах. Или это чей-то подарок? Укол ревности. На нее снова нахлынули воспоминания о светлых минутах, проведенных в объятиях молодого человека. Воспоминания, которые не смогут стереть чувства вины и раскаяния. Чувства не способны забывать. По крайней мере сразу. Не так быстро. Может быть потом… когда пройдет время…

Элен встряхнула головой, пытаясь отогнать прошлое. «Нет, не сейчас. Не время хныкать». Одну за другой с поразительной тщательностью она вырывала страницы телефонной книги, а потом превращала их в мелкие клочки величиной с ноготь и складывала в косынку, расстеленную на соседнем сиденье, следя за тем, чтобы ни кусочек не упал на пол. Только зеленая кожа не хотела поддаваться. В конце концов Элен достала маникюрные ножнички, и проблема решилась.

Когда записная книжка исчезла, превратившись в груду бело-зеленого конфетти, Элен высыпала содержимое косынки в воду. Разлетевшись в воздухе, обрывки бумаги замерли на какое-то мгновение, а затем мягко легли на воду. Их унесут прочь беспечные воды. Никто никогда не найдет записную книжку Филиппа Марвье, никто не узнает женских имен, которые были в ней записаны…

Элен вновь пересекла Булонский Лес, потом нашла свободное место для машины неподалеку от Порт-Дофин, села в метро и возвратилась в центр.

Входя в «Весну», чтобы позавтракать в чайном салоне, она вспомнила фразу инспектора о газетах. Новости… Один молодой человек был убит. Длинная жизнь, обещанная ему, оборвалась. Словно ветер сломал мертвую ветку… Бесконечная вереница дней — светлых, веселых, счастливых и, конечно, тяжелых, грустных… Все улетучилось, словно дым.

Последние новости. Элен купила газету и поднялась в чайный салон. Усевшись, она нервным движением развернула газету и начала искать статью, посвященную смерти Филиппа.

Глава 5

Это всего лишь маленькая заметка на четвертой странице:

Загадочная смерть

Молодой человек двадцати пяти лет — Филипп Марвье — был обнаружен с проломленной головой в своей квартире на авеню Тегеран. Предварительный осмотр квартиры позволяет сделать вывод, что убийство не было совершено с целью ограбления. Следов борьбы почти нет, что дает возможность предположить, что жертва была знакома с убийцей. Полиция изучает круг знакомых Филиппа Марвье.

И все. Ни одного дополнительного факта. Десять строчек о смерти человека, столько же, сколько об уличном ограблении или аварии в метро. «Полиция изучает круг знакомых Филиппа Марвье.» То, чего так боится Элен. Полицейские перекопают всю личную жизнь Филиппа, отыщут его друзей и составят список тех, кто ходил к нему в гости. Затем они исследуют каждую версию, отбрасывая одного за другим тех, кто может доказать свою невиновность. Скольких невинных людей они пропустят через допросную машину, пока не найдут виновного? Сколько жизней разобьют?

Элен подняла голову. Официантка, наклонившаяся над столиком, видимо, не в первый раз уже повторяла:

— Что желаете, мадам?

— Поесть… Ах да! — Несмотря на все драматические события, Элен чувствовала голод. Естественные потребности человека превалируют над его трагедиями.

— Будьте любезны, мадемуазель, яичницу с ветчиной и кусочек пирога. А еще чаю.