Испытание чувствами

Он прошел по длинному безликому коридору с белыми стенами к крытому бассейну с огромными окнами в пол. В центре на безмятежной водной поверхности лежала обнаженная девушка. Ее глаза были закрыты, а лицо оставалось таким же спокойным, как и вода вокруг.

Макеев символически кашлянул.

– Привет, папа, – бесстрастно произнесла Катя, не меняя положения.

Он сел на скамейку у края бассейна, стараясь подавить волнение.

– Привет, – сказал он.

– Почему сегодня, а не как обычно, в субботу? – все тем же ровным и безмятежным голосом спросила она, по‑прежнему не двигаясь.

– Просто проезжал мимо.

Катя перевернулась в воде и, сделав несколько уверенных сильных гребков, подплыла к краю бассейна. Она поднялась по ступенькам, совершенно не стесняясь своей наготы, и символически набросила на плечи халат.

– Что с тобой? Ты не такой, как обычно, – спросила она, склонив голову набок.

– Небольшие проблемы на работе, вот и волнуюсь.

Катя заинтересовалась. Она подошла к скамейке и села рядом с отцом:

– Как это – волноваться? Учитель говорил, что это вредно и бессмысленно.

– Он, как всегда, прав, – вздохнул Макеев. – К тому же, это крайне неприятно. Особенно если тебя это заставляют чувствовать другие.

Он взял из стоящей рядом вазы красное яблоко, взглянул на Катю и кинул его в центр бассейна, отчего на поверхности побежали круги.

– Волнение, – без выражения проговорила Катя, глядя на воду.

Макеев перевел на нее взгляд.

– Но когда ты плывешь, оно гораздо сильнее.

В этот момент он словно что‑то решил про себя. Резко встал и направился к выходу. Катя равнодушно посмотрела ему вслед.

– Завтра увидимся? – спросила она.

Макеев остановился и замер. Повернул голову вполоборота и спросил:

– А что, если мы не увидимся больше никогда? Ты огорчишься?

Катя пожала плечами.

– Ты умрешь? – спокойно спросила она и опять склонила голову набок. Это всегда говорило о том, что ей любопытно.

– Понятно, – вздохнул он. – Нет, пока не собираюсь.

Макеев через силу улыбнулся, отвернулся и пошел прочь, стараясь не показать Кате предательские слезы у себя на глазах.

– До завтра! – сказал он на пороге.

Катя ничего не ответила и только равнодушно смотрела ему вслед.

Макеев вышел на улицу и сел в первый внедорожник, в котором его ждали помощник и начальник охраны.

– Куда едем? – просил помощник, но босс был погружен в свои мысли и ничего не ответил.

– Она готова, – прошептал Макеев.

– Что? – не понял помощник.

– Игорь, сколько у тебя бойцов на этом объекте? – спросил он у начальника охраны.

– Постоянно дежурит шестеро. Как и положено. Обход каждые…

– Сократи сегодня до двух. Отпусти парней отдохнуть.

– Но… – начальник охраны посмотрел на босса и кивнул. – Принято.

Макеев достал ноутбук и открыл приложение ЭМРОН.

На экране в этом месте геолокация показывала абсолютно белую картинку. Как будто вокруг не было живых людей.

Он набрал на телефоне номер дежурного техника:

– Срочное задание. Снимите блокировку с объекта «Усадьба».

На экране вспыхнули и заиграли несколько цветовых кругов, соответствующих присутствующим на территории людям, однако в доме появилась только слабая точка. Катя была безмятежна и не испытывала никаких эмоций.

– Принудительно усильте сигнал человека в доме.

Точка разрослась и превратилась в кружок.

– Больше. Нарисуйте там какую‑нибудь аномалию, в конце концов! – с раздражением сказал он.

Цветовой круг вспыхнул, как сверхновая, разросся протуберанцами и занял все пространство в доме.

– Порядок. И не меняйте больше ничего.

Макеев повесил трубку.

– Ну если ты этого не заметишь, то я разочаруюсь, – тихо сказал он и добавил уже в полный голос, для помощника: – Едем домой.

* * *

После ужина Жанна любила сидеть у камина и смотреть на огонь. Ей нравился цвет пламени. Именно таким оттенком, но в эмоциональном спектре, она и подпитывалась.

Ей нужно было составить план, но в голове царила пронзительная пустота. Думать совершенно не хотелось. Заседание совета ее вымотало, и она была готова отложить решение внезапно возникшей проблемы на завтра. Сегодня она имела право на отдых.

– Жанна Аркадьевна, прошу прощения, – постучался в дверь кто‑то из сотрудников, дежуривших в коттедже даже по ночам.

– Не сейчас. Не сегодня, – задумчиво ответила она.

– Я уверен, что вам захочется это увидеть, – настойчиво произнес невидимый из‑за двери собеседник.

В его голосе она уловила желто-розовые нотки воодушевления и даже плохо скрываемой радости. Что ж, интересно.

– Ладно. Входи.

Как она и подозревала, это был Никита. Полукровка, не имевший аллергии на цифровые технологии. Крайне редкий и ценный член семьи, которого она держала на вторых ролях, надеясь, что со временем он обучится и станет хотя бы бледной копией ее человеческого секретаря.

– Что у тебя? – усталым голосом спросила она.

– Вот! – Молодой человек выложил перед ней несколько фотографий, сделанных по старинке: вручную отпечатанных на фотобумаге с помощью увеличителя, а не тех, что выплевывает бездушный автомат современной фотолаборатории. От них веяло теплом воодушевления и возбуждения того, кто занимался проявкой.