Испытание чувствами

– Потом, в начале двухтысячных, он обосновался в Петербурге. Некоторое время вы жили там безбедно, так? А когда деньги кончились, он опять взялся за свое: проводил сеансы массового гипноза в разных залах, пока его не узнал один из зрителей, который и вызвал милицию. Тогда, чтобы спастись и сбежать, он применил свой излюбленный прием – внушение массовой паники. Погибло много людей, а Глеб – его ведь так зовут, верно? – снова исчез. Теперь я понимаю куда. Наверняка он соврал о том, зачем вам убегать из Северной столицы. А потом вы оказались здесь. Вы вроде бы приличная девушка, и мне не верится, что вы подельник этого чудовища. Опасайтесь его. Бегите! Умоляю вас. Вы спросите: откуда я все это знаю? Один из погибших от его рук – мой родной брат. Я общалась со следователем, который ведет дело вашего мужа, и знаю детали. Так что не думайте, я этого так не оставлю! Прямо отсюда пойду в милицию!

Мария Михайловна бросила взгляд в сторону окна, развернулась и вышла из дома.

Ошеломленная, Нина помчалась следом:

– Нет! Я вас уверяю, вы что‑то напутали! Это не может быть он!

Выбежав на улицу, она увидела бледного Глеба: он напряженно смотрел на Марию Михайловну.

– Ты? – с ужасом спросил он, скривившись то ли от страха, то ли от презрения.

Та обернулась и растерянно взглянула на Нину, словно ища поддержки и защиты.

Неожиданно вокруг раздались крики. Нина тоже отчего‑то жутко испугалась и огляделась в поисках опасности. Дверь их дома выходила на оживленную улицу, и всеми прохожими внезапно овладела паника. Источника угрозы нигде не было, но люди хаотично метались туда-сюда в поисках спасения.

Рядом затормозила проезжавшая мимо дома милицейская машина. Из нее выскочили двое молодых парней в форме и тоже начали испуганно оглядываться, доставая из кобуры пистолеты.

– Видите? Я же говорила: его излюбленный прием – паника! – тихо сказала Мария Михайловна, глаза которой округлились от ужаса. – Он опять применил массовый гипноз.

Сердце Нины колотилось так сильно, что, казалось, сейчас порвет грудную клетку. Она заглянула мужу в глаза, надеясь рассмотреть в них удивление, изумление, возмущение или хоть какой‑нибудь признак несогласия с обвинениями, но увидела только страх. Ужас от того, что его нашли и раскрыли.

Нина поспешно нырнула в дом, схватила плачущую дочку, сумочку с документами и выскочила обратно на улицу.

Глеб увидел, как она прижимает к себе ребенка, будто защищая от отца, и все понял.

– Не верь ей! Я не гипнотизер! – крикнул он. – Она все подстроила! Я не знаю, что она тебе наговорила, но все это неправда!

Нина попятилась и помотала головой. Она была крайне напугана. Все сошлось: их внезапный побег из Москвы, роскошное венчание в Санкт-Петербурге… Она все спрашивала, откуда у Глеба такие деньги. Потом столь же стремительное бегство в Самару после того, как их «нашли плохие люди». Тогда Нина доверилась ему. Считала мужа хорошим и правильным человеком… но сейчас она пришла в ужас.

– Я не мошенник! Я просто эмер! Такой же, как и она! – прокричал Глеб. – Мы управляем эмоциями, и она только что навела страх на всю улицу!

Нина снова упрямо помотала головой, развернулась, подхватила ребенка и побежала. Мимо ехало такси. Она махнула рукой, и водитель тут же остановился.

– Стой! – Глеб кинулся следом, но не успел.

Таксист ощутил разлитый вокруг ужас, и, как только пассажирка оказалась на заднем сиденье, рванул с места, будто участвовал в гонке – аж дым из‑под колес повалил.

– Что ты наделала?! – Глеб повернулся к матери.

Люди на улице внезапно успокоились.

– Я? – невинно спросила она с торжествующей улыбкой. – Я всего лишь чуть приукрасила вашу историю и приправила ее щепоткой страха. А вот ты только что нарушил канон и приговорил ее. Заметь: сделал это сам, добровольно и без принуждения. Поздравляю.

– Ты… ты не посмеешь, – испуганно прошептал он.

– Дочку, пожалуй, можно оставить. Она одна из нас. Я видела. Да и твои гены слишком ценны. А насчет этой … как ее… Нины – ничем не могу помочь. Канон превыше всего. Сам знаешь.

Глеб обхватил голову руками, упал на колени, согнулся до земли и отчаянно закричал.

Паника выплеснулась из него, как цунами, и накрыла целый район. Прохожие разбегались с воплями, автомобили врезались друг в друга, а двое испуганно глазевших по сторонам милиционеров уставились на кричащего, вскинули пистолеты и дружно открыли огонь. Однако ужас не лучший помощник при стрельбе – руки у них отчаянно дрожали, расстояние тоже играло против. От звуков выстрелов и свиста пролетевшей рядом пули Глеб вздрогнул, поднял голову и огляделся.

Паника сразу же начала стихать. Стрельба прекратилась.

Он посмотрел на мать.

У той на лице застыло странное выражение. Точнее всего было бы назвать его досадой. Она смотрела на сына с непонятным ему укором.

А потом упала на траву. На спине проступили два кровавых пятна.

Глава 10

Катя с Денисом вышли из автобуса на окраине города уже ближе к вечеру. Денис тащил девушку за собой, а она, обессилев, как зомби, плелась за ним.

– Куда? Куда мы идем? – вяло спросила она.

– К своим!