Испытание чувствами

– Почему ты улыбаешься? – она опять склонила голову набок. Из всех знакомых людей так делал только ее отец, но и у него на лице улыбка появлялась крайне редко и всегда ненадолго. А незнакомец улыбался широко и открыто, как будто в этом нет ничего предосудительного.

– Ты смешная, – сказал он и улыбнулся еще шире.

– А ты странный, – констатировала Катя. – Я таких еще не видела.

Денис подошел ближе:

– Давай, спускайся.

Он протянул ей руку.

– А что? Обязательно… касаться? – спросила она, глядя на его ладонь.

Она никогда и никого еще не трогала. Учитель всегда соблюдал дистанцию, отец редко позволял себе приблизиться, а уж о том, чтобы коснуться ее, и речи быть не могло!

Денис смущенно убрал руку и отошел подальше.

Катя встала в полный рост, подошла к краю стола и спрыгнула на пол, не сводя с него глаз.

Он стоял на месте и ждал. Она обошла парня вокруг, разглядывая его, как экспонат в музее.

Денис терпеливо наблюдал за ней.

– Плохо, что ты меня так боишься, – сказал он, чтобы хоть чем-то заполнить неловкую паузу.

– Я не умею, – спокойно ответила Катя, остановившись перед ним и пристально глядя ему в глаза.

– Чего?

– Бояться.

Денис нахмурился и внимательно на нее посмотрел:

– А радоваться? Смеяться?

Она медленно покачала головой. Катя хотела было сказать, что это все нельзя… неприлично… запрещено… но в присутствии этого парня поучения наставника казались какими-то… глупыми.

– В смысле? Разве это возможно? Чувства – радость, смех – это же… офигенно.

– Что такое «офигенно»? – с любопытством спросила Катя, услышав незнакомое слово.

Денис растерялся.

– Ну это… понимаешь… типа… наверное, это проще показать, чем объяснить.

Денис огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь примера, но комната в этом смысле была удивительно стерильна. Рисунки девушки на стенах, справочная литература на полках – а больше и не за что было зацепиться. Его взгляд упал на томик вроде астрономического справочника, обложку которого украшала огромная фотография луны. Это напомнило ему о разговоре, который он подслушал в поезде.

– О… вот тебе сколько лет?

– Семнадцать.

– Так вот… сегодня особенное суперлуние: самая большая луна за сто лет. Только отсюда ты этого не увидишь. Лес же вокруг. Пойдем посмотрим?

Катя молчала и равнодушно смотрела в сторону окна. Луны отсюда действительно видно не было. Она принялась вспоминать, есть ли на территории усадьбы место, откуда можно рассмотреть ночное светило.

– Или мне зайти, когда тебе будет сто семнадцать? – продолжил Денис.

Катя медленно повернулась к нему и смерила серьезным взглядом. Затем подошла к шкафу, достала оттуда светлую куртку, накинула на плечи и направилась к двери.

Денис услышал в коридоре голоса охранников. Его фокус с камерами все-таки заметили, и люди снаружи пытались понять, что же произошло.

– Стой! – сказал он тихо. – Не-не. Давай через балкон. Ты же хотела узнать, что такое «офигенно»?

Он перешагнул через перила, спрыгнул и обернулся. Катя в нерешительности стояла на самом краю. Она никогда не спускалась с такой высоты и сейчас размышляла: сломает кости, если просто шагнет вперед, или нет.

Денис вытянул руку и поставил ее на манер ступеньки.

– Ставь ногу, не бойся! – прошептал он.

Катя, не отпуская перил, шагнула.

Денис протянул вторую руку, чуть ниже:

– Теперь сюда.

Катя решилась отпустить балконное ограждение и поставила вторую ногу.

Денис медленно, держа ее на весу, опустился на одно колено.

– Ну а теперь прыгай. На три! Раз, два, три!

Катя прыгнула, а он поймал ее в охапку и медленно опустил на землю.

Девушку потряс тактильный контакт. От неожиданности и сильных ощущений у нее закружилась голова.

Денис тем временем заглянул за угол дома. Судя по всему, охранники уже подняли тревогу. Двое выбежали из дома и быстрым шагом начали обходить территорию. Нужно было спешить.

Они с Катей подбежали к забору, где стояла его лестница. Денис взобрался наверх, обернулся и протянул ей руку:

– Ну! Давай!

– Мне нельзя, – с долей сомнения сказала она. – У меня слабое сердце. Мне вредны сильные эмоции. И я не должна покидать территорию. Здесь за мной наблюдают врачи, а там я могу умереть в любой момент.

Денис вздохнул.

– Не умрешь. Если не будешь бояться. Хотя… ты же вроде не умеешь.

– Я и не боюсь, – тихо сказала она. – Просто… хочу еще пожить.

В это время вдали сверкнул фонарик охранника. Денис напрягся: времени почти не осталось.

– Это ты боишься, я же вижу, – заявила Катя и опять склонила голову набок.

– Что ты видишь? – прищурился Денис.

– Ну такое… сиреневое.

Он кивнул, получив подтверждение, которого так ждал.

– Ну да… я боюсь. Потому что, если они, – он кивнул на спешащих охранников, – меня сейчас поймают, мы больше никогда не увидимся.

Катя молча смотрела на него, пытаясь решить, хорошо это или плохо. Незнакомец… волновал ее. Она наконец поняла, что значит это слово. Непривычные ощущения отчасти порождали желание восстановить статус-кво: вернуться к себе в комнату, сесть за рисунки и никогда больше его не видеть. Но другая часть ее души наоборот требовала: «Еще! Еще таких ощущений! Еще нового, неизвестного, волнующего!»