Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми?

Позволим себе некоторое теоретическое отступление. Обратимся сначала к Юнгу и его идее антиномичности[2], противоречивости человеческой психики.

Квинтэссенция этой идеи заключается в том, что установка, представленная сознанием, будет иметь прямо противоположное значение в бессознательном. К примеру, человеку на сознательном уровне свойственна экстравертность (обращенность вовне), то есть человек легко и свободно контактирует с людьми. Однако присмотритесь к таким людям – им очень трудно быть открытыми в ситуации глубокого, доверительного личностного общения, то есть на бессознательном уровне присутствует интроверсированная установка личности.

И наоборот, человек-интроверт, удовлетворяющий свою потребность в общении через небольшое количество контактов, в близком интимном общении открывается навстречу собеседнику всей своей глубиной, то есть на бессознательном уровне является экстравертом.

Так вот, рассуждая вслед Юнгу, можно предположить следующее: если в сознании советского человека был укоренен стереотип о собственной ненужности, бесполезности, то в бессознательной части психики осуществлялась та самая парадоксальная компенсация: на сознательном уровне – «я не нужен», но на бессознательном – «я не просто нужен, я необходим и помещаю себя в центр происходящего!». Таким образом мог формироваться глубокий неосознаваемый паттерн эгоцентризма, причем инфантильного, детского, ведь именно детство характеризуется, с одной стороны, слабостью, беспомощностью, безответственностью, а с другой – эгоцентрической установкой в отношении к жизни. Эти размышления легко проиллюстрировать – достаточно посмотреть вокруг, и мы увидим множество «взрослых» людей, играющих в детские игры, дабы удовлетворить свои детские инфантильные, эгоцентричные потребности. Надо заметить, что эгоцентрики нашего постсоветского пространства сильно отличаются от западных эгоцентриков. У наших масштаб больше и размах шире. И это не удивительно, ведь на Западе не было такого перманентного унижения личности в течение нескольких десятков лет. Там социальной и культурной нормой является ценность человеческой жизни, ценность личной уникальности, и, соответственно, западные эгоцентрики – это всего лишь бытовые эгоцентрики, не претендующие на масштабное распространение собственного эгоцентризма в размахах страны и общества.