Испытание для Темного

— Не правда! — не выдержала я. — Позвольте, ваше величество… О шишке знала моя сестра. И воздействием через метку дорх Гард выведал у неё то, что она не собиралась говорить!

Монарх даже не взглянул на меня.

— Да, лиэса О’Кин написала об этом в своих показаниях, — кивнул он. — Но она лишь предполагает. Самого момента она не помнит. Впрочем, если было воздействие через метку, это не удивительно. Вы же помните, дорх Гард, что подобное недопустимо в отношении леот или будущих леот?

— Конечно, я помню! — гордо вскинул подбородок Кадан. — И не применял…

— Он и на меня пытался воздействовать! — снова заговорила я. — Скажу честно, я всегда была против того, чтобы становиться леотой. Потому что меня никто не спрашивал и не готовил к этому. И поэтому настойчивые попытки дорха Гарда заставить меня принять такое положение всегда заканчивались ссорами. Во время одной из них он пытался подчинить меня через метку! И в тот день, когда была украдена шишка — тоже. Я уверена.

Тиэрнан наконец пристально на меня взглянул. Мантия тьмы вокруг него раздражённо колыхнулась.

— У вас самой немало тайн, лиэса О’Кин, — проговорил он жёстко. — Вы укрывали шишку арморума, которая считается ценным и редким артефактом. Вы скрывали метку Кадана Гарда, утверждая, что она у вас не появилась. Всплески вашей силы опасны и непредсказуемы.

— Это не имеет отношения к тому, что Кадан Гард украл шишку, — заметил Двэйн. От звука его голоса все насторожились. — Да, решение Лиэсы О’Кин скрыть наличие у неё шишки нельзя назвать правильным. Однако в свете необходимости пройти через ароморумный лес к Вратам Ингимона и скорейшего решения проблемы с ними, шишка арморума уже помогла нам и поможет ещё.

— То есть ты против изъятия шишки у Эйлин О’Кин? — уточнил Тиэрнан. — Но это противоречит правилам. Закону!

Претемнейший ничуть не оробел от его грозного возгласа.

— Я против. В ходе наблюдений я уже понял, что с духами арморумного леса у Эйлин установилась особая связь. Возможно, именно они выбрали её как носительницу их семени. Они очень умны. И опасны, если с ними не договориться. И в этом отдельном случае я считаю, что шишка должна остаться у девушки. Под моим надзором, естественно.

— Всё это понятно, ваше величество, — вновь напомнил о себе Кадан. — Но я уверен, зная о ценности этого артефакта, лиэса О’Кин просто использовала его и близкое знакомство с Арро Снорком, чтобы оклеветать меня и довести до этого!

Он обвёл кабинет взмахом руки.

Император взял со стола один из листов и внимательно пробежался по строчкам взглядом.

— Хм… Ваши слова подтверждают леоты Двэйна Ардера. Конфликты, ссоры… Прилюдные угрозы “сжечь в пепел” и обещания “я никогда не буду вашей леотой”. К тому же близкие отношения с Арро Снорком, который имеет доступ ко многим деловым контактам отца…

— Всё это было лишь ответом на недостойное поведение дорха Гарда и его вопиющие попытки меня подчинить! — отрезала я. — Я уважаю себя и не готова была терпеть такое отношение. Да, я бываю импульсивна, но никому ни разу не причиняла вреда намеренно! Что же до шишки… Я посчитала, что должна сохранить её, ведь то, что я нашла её в лесу во время короткой остановки, означает, что это было не случайно.

Император приподнял брови, слушая меня, а Рошин усмехнулся.

— Позвольте, ваше величество! — заговорил Арро, храня невозмутимый вид. — Со своей стороны скажу, что всё сказанное дорхом Гардом и леотами — лишь домыслы и сплетни. Между нами с лиэсой О’Кин никогда не было никаких отношений, кроме приятельских. Мы в одном отряде и вынуждены общаться. Однако это не означает ничего большего. Да, Эйлин попросила меня помочь забрать шишку из Лиги артефакторов. Добровольно они её не отдали бы. И я мог это сделать. Шишка оказалась там не по её воле. Я разговаривал со сведущими людьми. И они утверждали, что шишку туда передал именно Кадан Гард.

— Это ложь! — рявкнул тот.

Но отец резко дёрнул его за рукав, призывая замолчать — и он сник. Несколько секунд в кабинете стояла почти полнейшая тишина. Только скрипело перо, когда секретарь императора что-то строчил в толстой записной книге.

Я уже собралась вновь выступить в свою защиту, но Двэйн взглянул на меня так красноречиво, что сразу стало понятно: сейчас его время высказаться.