Испытание Джасинды (ЛП)

— О предки, Джасинда! Он настоящий самородок! Биргин в предвкушении!

Счастливо улыбаясь, Джасинда откинулась на спинку кресла, слушая сестру.

* * *

Идущий по коридору Палаты Собраний Барек увидел вышедших из офиса членов Ассамблеи и направился к тому, ради кого пришел сюда.

— Принц Барек! — воскликнул Эллиот Паяри, когда тот подошел ближе. — Я не знал, что вы сегодня будете здесь.

Разумеется, он был в курсе, что принц вернулся на Кариниан. Об этом знали все. Однако никто не знал причины. А ведь «Хранитель» только-только ушел в рейд.

— Ну, хоть это не было запланировано, я рассчитывал поговорить с…

— Да, да, конечно, — оборвал его Паяри. — Прошу в мой кабинет, — он оглянулся и смерил своих коллег самодовольным взглядом. — Я попрошу своего помощника освободить окно в моем расписании.

— С советником Мичелокакисом, — озвучил свое намерение Барек и резко повернулся к Дантону, успев заметить, как удивленно расширились глаза Паяри.

— Вы хотели поговорить со мной? — голос Дантона прозвучал так холодно, что вызвал недоумение у остальных советников.

— Если у вас есть свободное время, — так же холодно ответил Барек. — Я понимаю, явиться без предупреждения не совсем корректно с моей стороны.

Несколько мгновений они молча буравили друг друга взглядами, пока Дантон наконец не осознал, что их молчаливое противостояние привлекает излишнее внимание.

— Думаю, я смогу уделить вам несколько минут, принц Барек. Мой кабинет, — указал он на нужную дверь, — здесь.

Барек, по правде говоря, и без этого знал, где находится его кабинет.

— Джентльмены, — коротко кивнув советникам, он двинулся вслед за Дантоном.

Молодой советник, пропустив Барека вперед, жестом указал ему на стул, а затем прошел и сел за свой рабочий стол.

— Так что вы хотели, принц Барек?

Барек, окинув его оценивающим взглядом, отметил его напряженную позу и явную отчужденность, говорившие о наличии внутреннего конфликта, связанного, вероятней всего, с его матерью.

Не имея привычки уклонятся от вызова, Барек принял его с открытым забралом.

— Похоже, у вас ко мне личные претензии, советник Мичелокакис?

Дантон — надо отдать ему должное — на такое обвинение даже не моргнул.

— Я, принц Барек, не имею к вам никаких претензий.

— Выходит, твоя холодность вызвана отношениями наших родителей.

— Что вам нужно, принц Барек? — одернул его Дантон.

— Думал, тебя заинтересует дело, начатое твоим отцом, и ты поможешь мне с ним разобраться. Однако, как я вижу, с отцом у тебя ничего общего, а твоя мать тебя слишком идеализирует. Доброго дня, советник Мичелокакис. И удачи. Боюсь, без нее столь узколобому человеку просто не обойтись.

Резко поднявшись, Барек решительно направился к двери.

* * *

Дантон, провожая взглядом уходящего принца, пребывал в замешательстве.

На самом деле всю неделю после ссоры с матерью его чувства и мысли находились в полнейшем раздрае: он никак не мог примириться с тем, что узнал о ней. Да и о себе тоже.

Всю свою жизнь он стремился соответствовать критериям родителей, которых считал идеальной парой. Его отец — очень красивый и видный мужчина — был весьма влиятельным советником. А мать — потрясающей красоты женщина — идеальной спутницей жизни действующего члена Ассамблеи. Но главной причиной их моральной стойкости и неподдельного оптимизма была трепетная, самозабвенная любовь друг к другу, проявлявшаяся в каждом взгляде, в каждом слове и в малейшем прикосновении.

В глубине и искренности чувств родителей Дантон никогда не сомневался.

А вот теперь… заколебавшись, потерял покой, так как разочаровал свою маму.

Причем и сам разочаровался в себе, не оправдав доверия своего отца.

— Твоя мама, Дантон, — сказал ему однажды отец, — удивительная женщина, способная творить невероятные вещи. Своей беззаветной любовью она изменила мой мир, сделав его более красочным и насыщенным. Поэтому я частенько задумываюсь о том, что было бы, если б она полюбила не меня, а, как надеялись ее родители, своего короля. Представляешь, как в таком случае изменилась бы жизнь целого Дома?

«Может, пришло время это выяснить?..»

— Подожди!! — подскочил как ужаленный Дантон, и Барек медленно повернулся к нему. — Я вовсе не узколобый, просто мне сложно принять их отношения.

— Почему?

— Почему?! Речь идет о моей матери! А для меня это значит, что она любила и любит моего отца! Только моего отца!!

— О, она по-прежнему его любит. Но это не мешает ей испытывать чувства к моему отцу. К тому же он наиболее подходящая партия.

При последних словах Барека у Дантона перехватило дыхание.

Казалось, эти слова стали продолжением мыслей Стефана, и появилось чувство, будто сам отец обращается к нему с наставлением.

«Очевидно, мне придется смириться с этим».

— Мужчины всегда обращали на нее внимание, — собравшись с мыслями, выдохнул Дантон. — Мы можем начать наш разговор заново? Прошу тебя. Моя мать и так на меня сердится. А если прознает, что я был груб с тобой, то примирение мне не светит.