Испытание Джасинды

— Потому что мой отец только что сделал предложение Джасинде, и она согласилась. У Дома Защиты появилась новая королева. — Деффонд не ухмыльнулся в ответ.

— Что?! Почему мне не сообщили? Черт! — Деффонд тут же включил свой комм. — Грин! Мне нужно, чтобы ты и вся твоя охрана были вооружены и находились за пределами Королевского крыла через пять минут! — Его взгляд снова устремился на Барека. — Кто-нибудь уже сообщил Чемберлену?

— Не думаю, поскольку это только что произошло, — сообщил ему Дантон, когда Барек только нахмурился на Деффонда.

— Что тебя так беспокоит, Деффонд? — спросил Барек.

— Было решено, что только королевская гвардия будет сопровождать вас на балу, так как стажеры капитана Чемберлена будут помогать охране Дома Знаний. Но я отказываюсь доверять безопасность моей будущей королевы кому-либо, кроме наших собственных людей. Мне также нужно убедиться, что у члена Ассамблеи Мичелокакиса есть защита вместе со Стефани.

— Я буду в порядке, а Стефани — стражник, — сказал ему Дантон.

— Вы больше не просто член Ассамблеи, сэр. Вы теперь напрямую связаны с королевской семьей. Если пуристы плохо отреагируют на это, они могут напасть на вас. Моя работа — следить за тем, чтобы этого не произошло. Привыкайте к этому.

— Барек, — Дантон повернулся к нему в поисках помощи.

— Он прав, Дантон. Хотя большинство наших людей отреагируют на это положительно, есть и те, кто не отреагирует. Никто не приблизится к Джасинде, кроме тебя. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что твоя мать будет потрясена, если тебе причинят вред.

Дантон тяжело вздохнул:

— Хорошо, но я не хочу, чтобы они приближались ко мне, пока ты не войдешь на бал. Это вызовет у всех подозрения.

— Я ничего не обещаю, — сказал ему Деффонд. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно сообщить Питеру об этой перемене и Грину. Принц Барек, вы останетесь в Королевском крыле до нашего отъезда? — Хотя Деффонд сформулировал это как вопрос, ни один из мужчин не сомневался, что это был приказ.

— Да, — сказал ему Барек.

— Хорошо, тогда член Ассамблеи Мичелокакис, если вы последуете за мной, я прослежу, чтобы надлежащая охрана сопроводила вас обратно в Общественное крыло.

***

Глаза Аделаиды расширились, когда она смотрела, как Дантон Мичелокакис выходит из тщательно охраняемой двери, которая, как она знала, вела во внутреннее крыло Дома Знаний. Туда, куда ни ей, ни Эллиоту никогда не разрешалось входить. За ним шли несколько королевских гвардейцев Дома Защиты.

— Эллиот! — зашипела она. — Ты видишь то, что вижу я?

— Хм? — глаза Эллиота обежали комнату, быстро заметив то, что так расстроило его жену, а его собственные глаза расширились. — Да, вижу.

— Что, по-твоему, это значит? — потребовала Аделаида.

— Понятия не имею. Почему бы тебе не пойти и не спросить Дантона? — коротко сказал ей Эллиот, подумав, что, похоже, ему придется отложить свои планы по «исчезновению» с Биби.

— Я серьезно, Эллиот. — Аделаида бросила на него острый взгляд.

— Я тоже. Если ты так сильно хочешь знать, иди и спроси его. — Впервые в жизни Эллиот Паяри не собирался подчиняться своей жене. Скоро она будет самостоятельной, но не так скоро, как ему хотелось бы.

— Что на тебя нашло, Эллиот Паяри?! Ты же знаешь, я не могу просто подойти и спросить.

— Почему нет? — насмехался он. — Дантон просто может рассказать тебе.

— Такие вещи нужно делать тонко. Неужели ты ничему не научился за все те циклы, что мы были женаты?

— О, я многому научился, Аделаида. Очень многому. Ты можешь быть удивлена.

— Сомневаюсь, — нелепо фыркнула она. — Ты никогда в жизни не «удивлял» меня, Эллиот.

— Все меняется, Аделаида. Теперь, ты хочешь пойти на бал или просто стоять здесь и спорить?

Аделаида бросила на него острый взгляд. Она не была уверена, что с ним происходит, но он был прав. Люди начали бросать на них странные взгляды.

— Пойдем, — приказала она и протянула руку, чтобы он мог проводить ее на бал.

***

Джасинда стояла перед зеркалом, поправляя браслет, чтобы он надежно сидел в волосах, но при этом был на виду. Она все еще не могла поверить, что он у нее на голове.

— Ты прекрасно выглядишь. Ты всегда так выглядишь. — В зеркале перед ней возник образ Джотэма, его глаза были полны любви. — Мне жаль.

— За что? — спросила она, поворачиваясь к нему лицом.

— За то, что не понимал, что люди считают тебя моей компаньонкой. Что ты считаешь себя моей компаньонкой. Это никогда не было моим намерением.

— Это не имело значения, Джотэм. Ты был тем, что имело значение.

— Нет. Ты и есть то, что важно. Ты должна была рассказать мне, что сказала тебе Аделаида.

— Как ты узнал? — глаза Джасинды сузились. — Грин.

— Нет, но то, как я узнал, не имеет значения. Важно то, что ты мне не сказала. Как бы ты отреагировала, если бы это случилось со мной, или Бареком, или одним из твоих детей, а тебе никто не сообщил?

— В ярости, — призналась она со вздохом. — Это было просто…

— Нет. Джасинда, нет никакого «просто». У нас впереди будет достаточно проблем; нам не нужно добавлять еще больше, скрывая друг от друга важные вещи.