Испытание любовью (СИ)

— Именем короля, — продолжа греметь голос, — за умышленное причинение вреда герцогу Баркжама, простолюдинка Софья Горская приговаривается к пожизненным работам на рудниках Арна.

— Вы не имеете права! — взвизгнула Сонька. Она уже отошла от первого шока и теперь намеревалась бороться за свою свободу. — Это герцог сам залез ко мне в комнату! Я его не приглашала! Он сам забрался ко мне в постель! Ну скажи же, чего столбом стоишь! — повернулась она к своему мужу.

На месте ожидаемого герцога стоял высокий черноволосый мужчина, только отдалённо напоминающий Рауха. Сонька перевела взгляд на его руку и увидела такую же татуировку-печать. Он — раб? Она вышла замуж за раба? Это же подстава! Её мужем должен быть Раух! А как же герцогство? Дыханье девушки стало прерывистым и тяжёлым. Ещё немного и …

— Я не хочу на рудники! — заорала Сонька. Она развернулась и бросилась наутёк.

Только печать не дала ей далеко убежать. Через несколько метров неведомая сила притянула её обратно к мужчине.

— Дослушай до конца! — раздался снова ненавистный голос. Да кто же это так противно орёт? — У тебя будет возможность избежать участи тяжёлых работ.

— Какая? — с надеждой вскинулась девушка. Она уже рисовала себе все возможные пути избавления от печати.

— Беременные не работают в рудниках, они обеспечивают необходимые условия в лагерях проживания, — усмехнулся голос. — Если по дороге на место заключения забеременеешь, вам с мужем выделят отельную ячейку в бараке. Не успеешь — пойдёте в общий.

— Мы будем стараться, — прогудел молодой муж, сцапал жену огромной лапищей и прижал к себе, плотоядно заглядывая в декольте.

От этого взгляда Сонька поёжилась. В её голове тут же сложилась картинка — КАК он будет стараться оплодотворить её. Но это совсем не то, чего она хотела! Сонька застонала сквозь до боли сжатые зубы.

— А потом? — всё же нашла в себе силы и спросила она. — Потом, когда ребёнок родится?

— После родов ты освободишься от брачных обязательств, а после того, как ребёнку исполнится три года, — отправишься в общий барак. Если опять не забеременеешь, — злорадно добавил голос.

— Это что же, — ахнула Тина, — ей всё время надо будет заключать брак и рожать?

— Это самое милосердное наказание за такое преступление, — холодно ответил голос и провозгласил: — приговор окончательный, обжалованию не подлежит! К исполнению приступить немедленно!

Храмовник сложил свои принадлежности, поклонился хозяевам и покинул зал, который сразу же наполнился блюстителями порядка. Они окружили Соньку с мужем плотным кольцом, почтительно поклонились властителю земель и замка, затем плавно перетекли к выходу и исчезли под дружный «Ах!» слуг. Им не часто приходилось видеть полицейские порталы в действии.

— Это вам всем урок на будущее, — холодно сказал герцог. — Я не буду никого связывать клятвой верности или чем-то подобным. Вы все взрослые и должны сами отвечать за свои проступки. Любое преступление будет караться жестоко. То, что случилось с Софьей, — это лишь благодаря заслугам её тётки, которая долгое время служила мне верой и правдой. Смерть любимой племянницы она бы не перенесла. У Софьи есть возможность ещё выжить. Пусть даже и на таких условиях.

— А что потом происходит с такими детьми? — раздался голос Талии. Только она осмелилась задать вопрос взбешённому хозяину.

Раух пожал плечами. Он не хотел отвечать, но Александра умоляющим взглядом уговорила.

— Детей забирают в специальные учебные заведения. Они на полном гособеспечении. У тех, у кого обнаруживается магия, есть возможность продолжить обучение в средних учебных заведениях. У кого магии нет, — он опять пожал плечами, — они получают мирные профессии низшего звена.

Слуги стали переглядываться, но больше никто не посмел что-либо сказать.

— Все свободны! — махнул рукой Раух.

— Нас сегодня покормят? — осведомился Тарт. Он сложил руки на груди и нетерпеливо постукивал пальцами.

Вместо ответа Раух приглашающим жестом указал на выход из зала. Слуги как будто растворились — с такой скоростью они ринулись исполнять свои прямые обязанности.

— Жаль девку, — вздохнула уже немолодая кухарка, когда чистила картофель. — Какая она ни была дрянь, но такой участи и врагу не пожелаешь.

— Не думаю, что она бы тебя пожалела, — хмыкнула повариха.

— Всё равно, это слишком жестоко! — не согласилась та. — Это же до конца жизни придётся рожать! А, если мужу она не понравится?

— Другой с удовольствием займёт его место! — вмешался помощник поварихи Дан. Он принёс дрова для жаровни, в которой будет готовиться мясо. — Я слышал, как господин дворецкий говорил об этом Талии. — Муж обеспечивает необходимые условия своей беременной жене и тоже работает не в рудниках, а в лагере. В этом есть своя выгода. И потом, — он принялся растапливать жаровню, — лучше так, чем пожизненная каторга в этих рудниках!

— Как знать, — задумчиво пробормотала кухарка.