Испытание медными трубами (сборник)

– А, да, слушай! Я тебе про Таньку хотела рассказать! – вспомнила наконец погруженная в современную литературу Элла. – Слушай, эта дура совсем от счастья спятила! Носится от зеркала к зеркалу, как безумная. Освещение везде, видите ли, разное! Короче говоря, цацки примеряет. Колье решила точно оставить себе. Говорит, не может с ним расстаться. Уже заказала на Новый год длинное черное платье с вырезом до пупа – колье демонстрировать. Считает, что у нее роскошная шея. Идиотка! Жопу на нос натянула, а лоб на колени. А шею-то не натянешь! Могла бы глухой ворот сделать, а на него – колье. И красиво, и по возрасту. А так все будут пялиться в ее дряблое декольте и про аметисты забудут. Ну да черт с ней. Как не было мозгов, так и нет. На Новый год в «Прагу» собирается. По старой памяти. С подружками, разумеется. Теперь башку ломает, что «любимой» снохе отвалить. Браслет жалко. Кольцо – тоже. Мучается человек, не спит. Совсем покой потеряла. Я ей говорю, отдай Лорке браслет. Тебе не по возрасту. А эта чокнутая начинает рыдать, что, мол, это последняя радость в ее жизни. Я ее успокоила: если сыночку за жопу не возьмут, у нее этих радостей будет еще целый состав. Она обиделась. Но все равно позвонила через полтора часа – опять советоваться. Я ей опять – отдай Лорке браслет. А то она увидит на тебе цацки – и тебе не жить. Порыдала и согласилась. Лорка должна к Новому году из Испании вернуться, вот пусть и сделает ей подарок под праздник. А кольцо вообще я посоветовала сховать, никому не показывать. После ее смерти наиграются. А она мне с обидой: «А я умирать не собираюсь. Что у меня, здоровье плохое или жизнь хреновая?» – И Элла опять рассмеялась.

– А у нее же внучка есть! Ну пусть ей кольцо подарит! – сказала Лена.

– Ты бы видела эту внучку! – повысила голос родственница. – Рост под два метра и вес под два центнера. Вся в черном, на голове косынка, как у разбойника повязана. В носу серьга, в брови – серьга. И в губе серьга. Размер ноги – сорок четвертый. Ей сапоги в Италии на заказ шьют. А она в сапогах – и зимой, и летом. Губы в черной помаде. На мотоцикле гоняет по всей Европе. А мотоцикл как хорошая машина стоит. В общем, неформальная у Таньки внучка. Мать с ней и то не общается. А ты говоришь – кольцо. Да оно ей как рыбе зонт. Так что пусть Танька сама в свои бирюльки играет!

Распрощались. Лена бросилась на кухню – еле спасла мясо. А картошка уже выкипела и начала подгорать, по кухне разнесся характерный запах. Лена открыла окно и стала размахивать полотенцем – выгонять дым. Раздался звонок, и все ввалились в квартиру одновременно – муж и дети встретились у подъезда.

– Пахнет вкусно. И знакомо, – сострил муж. Лена в спешке накрывала на стол. Сели ужинать. А после ужина Лена достала из холодильника коробку с пирожными.

– Вау! – закричали дети.

Счастью не было предела. Муж приподнял брови:

– И откуда у нас такая роскошь? С этого дня ты решила жить не по средствам?

– Родительница одна угостила. У нее свой кондитерский цех. Так что теперь беру, как видишь, борзыми щенками.

– Вкусные щенки! – оценила дочь.

И все рассмеялись.

«Как, однако, я ловко стала врать! Продолжаю на себя удивляться и узнавать себя с разнообразных и таких нестандартных сторон! – подумала Лена. – Это точно гены бабки Лидии. Та всегда была ловка по жизни».

Потом она делала с дочкой уроки, проверяла уроки у сына. У того обнаружилась двойка, и он шепотом умолял мать не открывать сей позорный факт главе семьи. Договорились, что двойку он исправит на следующем уроке. Дальше она читала дочке Гарри Поттера, и сын, читавший книгу к тому времени уже раз пять, примолкнул и тоже с удовольствием слушал.

Лена стояла под горячим душем, как вдруг в голову пришла ужасная и кошмарная мысль. Господи! Как она раньше об этом не подумала! Ей стало нехорошо, и она присела на край ванной. Она упустила самое главное – как объяснить появление денег мужу. Рассказать ему правду не представлялось никакой возможности. Он бы это не принял и не понял никогда, тем более от родной жены. И непонятно, какие возможны последствия – вплоть до самых резких, и не слов, а, возможно, действий. Он и со школьным другом разошелся, когда тот в разговоре между делом, за рюмкой водки, кстати, рассказал ему что-то про свои «левые» дела. Откаты, что ли. Пытался объяснить, что так живет вся страна. Но Сережа был неумолим.

– Я знаю про другие ценности, – твердил он. – Я вырос на них. И перекраивать себя в угоду новому времени не собираюсь.

Расстались на том, что друг назвал его мудаком и ушел, громко хлопнув дверью. Больше они не созванивались никогда.