Испытание медными трубами (сборник)

– В общем так, милая, – медленно проговорил Дементьев. – Квартирку придется разменять. В коммуналку поедешь. К соседям и тараканам. Маму можешь с собой прихватить и это чмо тоже. – Он кивнул на Ольгиного хахаля. – За Ваньку в суде буду бороться. Не сомневайся. Кончилась твоя вольготная жизнь, птица моя. – Он достал из пачки сигарету и закурил.

Пузан вынес ему из кухни пепельницу. Ольга стояла бледная как полотно. Все молчали. Потом Ольга пришла в себя.

– Значит так, – спокойно сказала она. – Ваньку тебе не видать как своих ушей. За три года ни копейки алиментов. Ты безработный пьяница. Бомж. – Она улыбнулась. – А квартирку, – тут ее улыбка стала приторно-сладкой, – попробуй разменяй. Только я в суде докажу, что ты за все эти годы ни копейки не заплатил. И все соседи подтвердят, что ты меня бросил с грудным ребенком. И что с работы за пьянку вылетел. А потом, ты меня знаешь, Дементьев. – Она подошла к нему вплотную. – Ни пяди, слышишь. Ни пяди. Даже лучше не суйся. Не мешай жить. Съем и не подавлюсь. Ты же меня знаешь, – повторила она.

– Вещи отдай, – прохрипел Дементьев. – Мамины фотографии.

Ольга открыла шкаф и бросила к его ногам давно собранную сумку. Он поднял ее с пола и вышел прочь.

Через полгода, сильно смущаясь, Борька сказал, что в его жизни намечаются серьезные перемены. Он долго мямлил и наконец разродился. Дело было в том, что заядлый холостяк Борька влюбился и надумал жениться. Дамой его сердца оказалась тихая, серая мышка по имени Соня. Учительница музыки. Соня ждала ребенка.

– Понял, – сказал Дементьев. – Сколько времени на сборы?

Борька отчаянно замотал головой:

– О чем ты говоришь?

– Ну я же не полный дебил, Шапиро! Ты и так сделал для меня то, что родной отец не сделает. Уберусь в три дня, обещаю.

Борька сидел на диване, уронив голову в руки.

– Слушай, Витька, – наконец проговорил он. – Тут такая тема… – Он почесал косматый затылок. – Можешь жить, короче, на дачке в Удельной. – И Борька поднял глаза на друга. – Дачка небольшая, но теплая. Есть газ и голландская печь. Вода, правда, на улице и сортир тоже. Да, в полу щели. Утеплишь – в сарае валяются куски старого ковролина. Кастрюли, сковородки и всей кухонной дребедени там навалом. Одеяла и подушки тоже есть. Постельное белье возьмешь отсюда. У деда был огород, но сейчас все, конечно, в бурьяне. И огородник из тебя – как из говна пуля. Но захочешь выжить… Короче, все в твоих руках. – Борька встал, подошел к Дементьеву и похлопал его по плечу.

Дементьев сидел на стуле, опустив голову. Когда к нему подошел Борька, он встал и обнял его. Горло сжало спазмом.

– Спасибо, тебе, брат. Не люблю сопли разводить, но ближе тебя у меня никого нет. Всю жизнь ты меня вытаскиваешь и спасаешь.

Они крепко, по-мужски, обнялись.