Испытание на прочность

Что же касается трех медных трубочек в плите, то для начала я продемонстрировала их Анне В. и Сабине О., которые заглянули ко мне в тот день кое-что обсудить. На них это произвело сильное впечатление. Обе они, так же как и я, в жизни не заглядывали прежде под крышку газовой плиты. А вот Мартин Г., химик, которому я не преминула продемонстрировать развороченную плиту, лучше разбирался в подобных вещах. Он рассмеялся коротким, отрывистым смехом и даже не дал себе труда скрыть полное неверие в обыски, якобы имевшие место в моей квартире сначала через продолжительные, а теперь через все более короткие промежутки времени.

Впрочем, его позиция не заставила меня отказаться от дальнейших изысканий. Более того, я вплотную занялась тогда шарнирами кухонных шкафов. Мне почудилось, будто они вдруг увеличились в размерах и изменились по форме. Я разобрала их и взвесила на руке отдельные винты. Те, что полегче, я вообще не удостоила вниманием. Те, что потяжелее, старательно разглядывала в лупу, однако ничего подозрительного не обнаружила. Подозрительным был только их вес.

Вслед за шарнирами кухонных шкафов очередь дошла до шурупов письменного стола. Затем я исследовала, теперь уже намного внимательнее, пишущую машинку, холодильник вместе с морозилкой, откуда доносилось порой никогда прежде не слыханное подозрительное щелканье, словно что-то где-то включалось и выключалось, а через несколько недель, в течение которых я то и дело врывалась в кухню, чтоб установить, откуда точно доносится звук, щелканье само собой прекратилось.

Как и в случае с газовой плитой, светильниками и розетками, ковыряясь в пишущей машинке, холодильнике и кухонных шкафах, я, естественно, была не в состоянии определить, где самые обычные ручки, винты, выключатели, а где нет. И хотя я стеснялась просить продавца или продавщицу снять ради меня верхнюю крышку газовой плиты и продемонстрировать внутреннее ее устройство, мне ничего не стоило в каком-нибудь крупном магазине попросить показать модель именно моей пишущей машинки, холодильника или кухонных шкафов. Проверяя при этом шарниры, выключатели, ручки, я убеждалась, что в общем-то они такие же, как шарниры, выключатели, ручки на сходных предметах у меня в квартире. Но от поиска «клопа» я все равно не отказалась.

Повинуясь внезапному озарению, я принялась внимательно изучать металлические замки и большие кнопки на сумках. Однако сколь бы дотошно я их ни рассматривала, внешний вид говорил мне весьма мало. Из соображений безопасности я приобрела дешевую плетеную сумку и некоторое время выходила из дома только с ней. Повинуясь тому же внезапному озарению, я изучила все молнии на брюках. И из соображений безопасности вшила в одни брюки новую молнию. И некоторое время носила только их, ведь в них-то уж наверняка не было микрофона направленного действия. У многих туфель я поотрывала набойки с каблуков. При этом выяснилось, что каблуки, как правило, внутри полые. У хозяйки обувного магазина, куда я принесла туфли, чтобы снова сделать набойки, я поинтересовалась, обязательно ли каблуки должны быть полыми. И хотя она ответила утвердительно, я, опять же из соображений безопасности, купила себе новые туфли, которые и носила некоторое время не снимая — по крайней мере можно быть уверенной, что хотя бы разговоры, которые я веду вне стен собственной квартиры, не становятся достоянием чужих людей.

Сама того не ведая, я, по сути, вела себя как настоящий государственный преступник, по меньшей мере как человек, которому есть что скрывать. А в общем все мои мелкие уловки преследовали одну-единственную цель: не допустить, чтобы состоящие на особой государственной службе дамы и господа, которым ради безопасности нашего правового государства вменено в обязанность проводить регулярные обыски в моей квартире, надзирать за моей скромной особой, возможно, подслушивать мои разговоры, в том числе телефонные, догадались, что я в курсе их мероприятий.